Суворовский алый погон

Но двойка двойкой… А есть ещё желание или нежелание учиться. Никто насильно оставлять никого не собирался.

В эти дни навис дамоклов меч над всей судьбой Николая, над всем его жизненным путём. Он не понимал этого, как не понял и тот хорошо подготовленный в учёбе паренёк, что уже небось добрался до своей дачи и предался заветному и желанному отдыху в своих отроческих компаниях.

Георгий Александрович приехал, как и обещал, вечером, после ужина. Вышли на небольшую аллейку, что шла вдоль забора училища. Этой аллейки давно уж нет. Вырос там новый корпус, основной теперь корпус училища, построенный уже специально для суворовцев, а не приспособленный, как старый корпус, для училищных задач.

Сели на лавочку неподалёку от бюста Суворова.

– Ну что ж, дрогнул? Это бывает! – начал Георгий Александрович. – А я вот всю жизнь жалею, что расстался с армейской службой. Конечно, война… Из спецшколы в штурмовой авиационный полк. Но не лётчиком и не офицером. Стрелком штурмовика воевать довелось. Немногие из стрелков уцелели. Что не вылет, то… – Он махнул рукой. – Так хотелось летать! Но как в училище проситься? Боялся, что подумают, мол, таким образом уцелеть хочу.

Он помолчал, достал сигарету, потом огляделся и, размяв её, бросил в неподалёку стоявшую урну. Не место для сигарет.

– Неужели бы так подумали? А что, лётчики разве не гибли? – спросил Николай.

– Конечно, не подумали бы. Да ведь стрелков, порой, настолько не хватало, что лётчики, вновь прибывшие, так сказать, «безлошадные», ну те, для которых самолёты ещё не поступили, стрелками летали.

– А после войны?

– Служба, служба. Думаешь, что война окончилась и всё – мир во всём мире? Наш полк в Германии остался. Мы были в постоянной боевой готовности. В постоянной. Это в кино показывают – мир-дружба. Мир и дружба тогда возможны, когда армия наша начеку. Год прошёл, другой… демобилизация шла медленно. Ну а в училище? В училище-то хорошо поступать, когда тебе восемнадцать, девятнадцать, ну двадцать. А когда двадцать три? А то и двадцать пять? Это в каком возрасте лейтенантские погоны получишь? Будет под тридцать! В конце войны в таком возрасте много командиров полков было, даже командиров дивизий. Так что, как только появилась возможность демобилизоваться, и решил поступать в Медицинский. Поступил в Первый Московский. А вот тут вышло так, что сразу после выпуска назначили главным врачом больницы! Правда, районной, в Старице, но главным врачом! Так что мой армейский вопрос совсем по-иному складывался. А ты… Ты ж на какие испытания пошёл. Одно прижигание чего стоит!

– А может мне всё-таки в авиационный техникум?

– Н-да… И кем же потом?

– Не знаю.

– Понимаю… Лето, все ещё на каникулах, а вы тут с ребятами всего лишены. Да только вы-то будущие офицеры. А они кто? Кем они станут, ещё вопрос. Окончат школу и, если сразу в институт не поступят, в армию. На три года. А эти три года оборачиваются тремя с хорошим хвостиком! А если на флот, то и четырьмя. А техникум не институт, отсрочки не даёт. Если в институт после него не поступишь, пойдёшь служить!

Николай попытался ухватиться за соломинку:

– Так ведь кто-то служить должен! Значит, пойду служить!

Георгий Александрович беззлобно засмеялся и сказал:

– Вот тут ты и попался! Значит, потом готов на три с лишним года в казарму. Это потом, когда-то. А вот сейчас не хочется. Пролетит время – не заметишь. И в казарму, за забор, как ты говоришь, попадёшь. Но уже без каникул, дай бог с одним отпуском за службу, причём всего в десять суток. И снова путь жизненный выбирать. Только уже не в пятнадцать лет, а в двадцать два или двадцать три. Вот и смотри! Сейчас, сегодня вперёд, с открытым забралом, и уже через три года в высшее военное училище, а ещё через четыре – лейтенант. Сколько тебе будет через семь лет? Двадцать два или даже двадцать один – мне сказали, что в высшие общевойсковые командные училища суворовцы сразу на второй курс поступают. В двадцать один год лейтенант. Или в двадцать два абитуриент, только поступающий в институт. Вот и выбирай. Не каждому выпадает такая возможность – поступить в Суворовское училище. А ты уже практически поступил. Я заходил сегодня к начальству твоему, пока ты ужинал. Недобор у вас, недобор, так что ты с четырьмя четвёрками уже поступил, даже если немецкий на кол сдашь. Вон, снова послали разнарядку в военкоматы, просили прислать ещё кандидатов для поступления. Думаю, что в последующие годы сюда, в это училище, конкурс будет как в какой-нибудь самый престижный вуз.