Суздаль. История. Легенды. Предания

В 1610 году при гробе Соломонии получила исцеление жена священника того же Покровского монастыря — Дарья, которая была расслаблена и совсем не владела своими членами".

Эти и другие чудотворения у гроба инокини Софии побудили суздальского епископа Серапиона сообщить обо всем патриарху Иосифу, который и повелел ему освидетельствовать мощи Соломонии. Почитание же ее узаконили только в царствование Алексея Михайловича, который хоть и сам бывал крут; но заботился о замаливании грехов прежних государей. Согласно монастырскому преданию, службы и моления пелись у гробницы Соломонии до царствования Петра I. Затем их отменили и повелели петь только панихиды[79].

В 1934 году суздальский историк А. Варганов вскрыл маленькую могилу, находившуюся рядом с гробницей преподобной Соломонии-Софии. Каково же было удивление археологов, когда они не обнаружили в ней не только скелета, но и следов его! В захоронении лежала только деревянная кукла, одетая в детскую шелковую рубашечку, которая теперь хранится за стеклом в Суздальском музее. Когда-то эта коричневого цвета рубашечка по рукавам и вороту была расшита серебряными нитями.

Предание о спасшемся сыне великой княгини Соломонии нашло отражение не только в легендах, но и в светской литературе. Так, историк и археолог С.Д. Шереметьев был уверен в том, что у великой княгини был сын, и утверждал, что Соломония сама хотела уехать в Суздаль, чтобы разрешиться от бремени и уберечь ребенка от преследований со стороны Глинских. Знал о его существовании и царь Иван Грозный, поэтому боялся за престол московский. Может быть, этим объясняются также и такие черты его характера, как подозрительность, склонность всюду видеть заговоры, резкая смена настроений и т. д.

О происхождении героя народных преданий Кудеяра ничего не говорится, кроме того, что он, мстя за несчастную судьбу своей матери, встал во главе шайки разбойников и грабил богатых купцов и бояр. Историк Н.И. Костомаров героем своей хроники "Кудеяр" сделал реальное историческое лицо — боярского сына Кудеяра Тишенкова, который в конце романа, чтобы отомстить Ивану Грозному, бежал к крымским татарам и даже участвовал в набеге хана Девлет-Гирея на Москву в 1571 году.

Исследователь В. Смирнов отмечает, что никаких исторических подтверждений эта романтическая история не имеет, и единственным документом, в котором упоминается некий Кудеяр, является письмо Ивану Грозному из Крыма, написанное опричником Васькой Грязным, попавшим в плен к татарам. Человек это был невероятно хвастливый и легкомысленный, и в том же письме уверял, что в одном бою насмерть покусал шестерых татарских воинов, а еще 22 человек покусал, но не до смерти. В письме он называет Кудеяра "государевой собакой, изменником", и в этих словах его некоторые историки видят доказательство побега Кудеяра к крымскому хану. В. Смирнов предположил, что, скорее всего, этот Кудеяр родом был из казанских татар, не принявших власть русского царя и бежавших к единоверцам в Крым[80].

Царица Евдокия Лопухина

Соломония Сабурова была лишь первой узницей Свято-Покровской обители, для которой монастырь стал пожизненным местом заключения. Впоследствии в силу придворных интриг сюда тоже нередко попадали особы из княжеских и даже царских семей. Насельницей обители была и Анна Васильчикова — шестая жена Ивана Грозного, с которой царь прожил около четырех лет. В 1610 году, после свержения "боярского царя" В.И. Шуйского, ту же судьбу испытала его жена Мария Петровна. В монастырь попадали и вдовы казненных бояр, которые стали почитать покойную Софию-Соломонию как святую. На проживание знатных особ обители жаловались села, деревни, луга и пашни, поэтому она была сказочно богата.

Другой царственной инокиней Свято-Покровской обители стала Евдокия Федоровна — первая супруга Петра I. Происходила она из рода Лопухиных, не считавшихся знатными, но они пользовались доверием царицы Натальи Кирилловны, которая и женила царя на молодой красавице. Брак совершился 28 января 1689 года — тихо, скромно, без особых торжеств… И даже не в Благовещенском соборе Кремля, где обычно венчались цари русские, а в небольшой придворной церкви Святых апостолов Петра и Павла.

Едва миновал медовый месяц, как царь Петр оставил молодую жену и поскакал в Переславль строить с немецкими корабельными мастерами суда. Евдокии грустно было оставаться одной, из походов Петр не писал к жене своей, со временем заметно охладел, а потом и вообще забыл о ней, веселясь в Немецкой слободе, где его сердцем завладела хорошенькая, своенравная Анна Моне.