Суждения господина Жерома Куаньяра

— Так, значит, сударь, — сказал г-н Жан Гибу, — вы оправдываете злоупотребления?

— Выходит, что так! — отвечал мой добрый учитель. — Правительства подобны винам: с течением времени они отстаиваются и становятся мягче. Даже и самые жесткие из них постепенно теряют свою терпкость. Я боюсь неотстоявшейся власти. Боюсь терпкой новизны республики. Если уж все равно надо жить под дурным управлением, то я предпочитаю монархов и министров, у которых рвение несколько поостыло.

Господин Жан Гибу нахлобучил шляпу на нос и распростился с нами в сильном раздражении.

Когда он ушел, г-н Блезо поднял глаза от своих счетов и, поправив очки, сказал моему доброму учителю:

— Вот уж скоро сорок лет, как я торгую книгами «Под образом святой Екатерины», и всякий раз для меня такое удовольствие слушать беседы ученых, посещающих мою лавку! Но только я не люблю, когда разговаривают о политике. Люди начинают горячиться и ссорятся по пустякам.

— Все это потому, — заметил мой добрый учитель, — что в этом деле нет никаких сколько-нибудь твердых основ.

— Есть во всяком случае одна, и никто не решится ее оспаривать, — возразил г-н Блезо, книготорговец, — ибо надо быть дурным христианином и плохим французом, чтобы не признавать божественной силы священной мирохранительницы Реймской и ее святого мира, коим помазывают наших королей на французский престол в качестве наместников Христа. Сие есть незыблемая основа монархии.

IV Дело «Миссисипи»

Известно, что в 1722 году парижский парламент разбирал дело о компании Миссисипи, в котором вместе с директорами этой компании были замешаны некий министр, исправлявший обязанности королевского секретаря, и несколько помощников управителей провинциями. Компанию обвиняли в подкупе государственных королевских чиновников, которые на самом деле грабили ее с обычной жадностью людей, стоящих у власти при слабом правительстве. Несомненно, что в то время все государственные пружины были плохо пригнаны или нарочно ослаблены. И вот на одном из судебных заседаний этого памятного процесса г-жа де ла Моранжер, супруга одного из директоров компании Миссисипи, давала показания в главной палате перед господами верховными судьями. Она показала, что некий г-н Леско, секретарь уголовного судьи, вызвал ее тайно в Шатле и дал ей понять, что спасение ее мужа зависит только от нее; а муж ее был видный мужчина, красавец собой. Г-н Леско сказал ей примерно следующее: «Сударыня, истинные друзья короля возмущены этим делом главным образом потому, что в нем не замешаны янсенисты[19]. Ибо янсенисты суть враги монархии, равно как и религии. Предоставьте нам возможность, сударыня, осудить одного из них, и мы вознаградим вас за эту услугу, важную государству, тем, что возвратим вам супруга со всем его состоянием». Когда г-жа де ла Моранжер рассказала об этой беседе, не подлежащей огласке, председателю суда не оставалось ничего другого, как вызвать в суд г-на Леско, который сначала ото всего отрекся. Но у г-жи де ла Моранжер были прекрасные чистые глаза, и он не мог выдержать ее взгляда. Он смешался и был уличен. Это был рослый мошенник, рыжий, как Иуда Искариот.

История попала в газеты, и о ней заговорил весь Париж. О ней судачили в гостиных, и на гуляньях, у цирюльников, и у продавцов лимонада. И повсюду г-жа де ла Моранжер неизменно вызывала сочувствие, тогда как Леско всем внушал отвращение.

Общественное любопытство еще далеко не улеглось, когда мне случилось однажды сопровождать моего доброго учителя, г-на аббата Жерома Куаньяра, к г-ну Блезо, который, как вы уже знаете, содержит книжную лавку на улице св. Иакова «Под образом св. Екатерины».

Мы застали в лавке личного секретаря одного из наших министров, г-на Жантиля, который сидел, уткнувшись в книгу, только что полученную из Голландии, и знаменитого г-на Романа, автора весьма ценных исследований о государственной пользе. Почтенный г-н Блезо за своей конторкой читал газету.

Господин Жером Куаньяр подобрался к нему поближе, чтобы заглянуть через его плечо, нет ли каких новостей, до которых он был большой охотник. Этот ученый и столь блестяще одаренный человек не обладал никаким достоянием, ни крохой благ земных, и если он выпивал кружку в «Малютке Бахусе», у него уже не оставалось ни одного су в кармане и не на что было купить газету. Прочитав через плечо г-на Блезо о показаниях г-жи де ла Моранжер, он тут же воскликнул, что это просто замечательно и что отрадно видеть, как беззаконие низринуто со своего пьедестала слабой рукой женщины, чему существует немало примеров в Священном писании.

— Эта дама, — заметил он, — хотя она и водится с мытарями, которых я терпеть не могу, напоминает мужественных женщин, воспетых в Книге Царств. Она подкупает редким сочетанием прямоты и лукавства, и я восхищен ее блестящей победой.

Тут вмешался г-н Роман.