Суждено быть рядом. Время перемен

Фириат на поляне не было, теперь он знал это точно. Но опасность все еще грозила его жене, судя по тому, что он чувствовал сейчас. К тому же, еще и ее тетку, судя по всему, похитили.

Демон заскрежетал зубами. Его обуревали противоречивые чувства. Страх за хейлин, раздражение от того, что ни Нэя, ни Толен, не смогли защитить ее; ненависть к тем, кто посмел поднять руку на его жену, и кто в глазах наследника уже был трупом. Но больше всего Дайсэ сейчас ругал самого себя последними словами. Как он мог быть так беспечен?! Как мог лишить Фириат доступа к силе и оставить ее практически беззащитной перед малейшей опасностью?!

– Дурак! Какой я дурак! – Выталкивал он из легких слова, ожесточенно отмахиваясь от низких ветвей, то и дело норовивших хлестнуть его по глазам.

***

Когда незнакомый эльф скрылся в густом ельнике, Фириат из последних сил подползла к телу своей родственницы. Ноги дрожали, руки, до этого связанные веревкой, ужасно болели, голова словно была забита ватой. Но девушка хотела еще раз взглянуть в глаза той, что желала ее смерти. И смерти ее матери. Той, что стала причиной всех несчастий для ее семьи.

Нэя лежала неподвижно, едва дыша. Жизнь покидала ее. Она до последнего не верила, что ее идеальный план провалился. Сегодня демонесса должна была выйти победительницей из придуманной ею же схватки. Но маленькая мерзавка и тут обыграла ее!

И вдруг Нэя увидела, что над ней склоняется умершая сестра. Та, которую она ненавидела всю жизнь.

Малахитовые глаза Марго словно прожигали душу насквозь. Ее взгляд был таким холодным и надменным, что казалось, она потешается над глупой демонессой, так и не сумевшей завоевать себе счастье.

– Ненавижу! – Из последних сил прохрипела Нэя. – Ненавижу! Ты же издохла еще тогда! Так чего теперь пришла?! – Слова со свистом вырывались из пробитой стрелой груди.

– Пришла увидеть, как твоя мерзкая, прогнившая душонка покинет этот мир! – Сказала Марго голосом своей дочери.

– Фириат! – Едва шевеля языком, вытолкнула из себя демонесса. – Мразь!

– Ты видела, как погибает моя мать! – С неприкрытой ненавистью и торжеством поглядела на Нэю хейлин. – Теперь она порадуется, глядя, как бесславно подыхает змея, отравившая ее ядом!

Горящие изумрудные глаза Фириат стали последним, что увидела Нэя перед тем, как тьма поглотила ее.

И когда хейлин поняла, что ее тетка, наконец, мертва, то рухнула без сил на холодную землю, распластав руки и подняв лицо к безразличному и вечному небу. И теперь, когда, казалось, вся энергия вытекла из нее, словно широкий ручей, она бездумно и отрешенно смотрела, как ветер раскачивает темные и высокие кроны, сквозь которые едва-едва пробивался свет луны. Обессиленная, без магии, девушка становилась легкой добычей. Но Фириат устала драться за свою жизнь, будто все стало ей безразличным. Странная апатия овладела ею.

– Где же твои обещанные спасители, эльфийский гаденыш? – Едва слышно пробормотала хейлин в ночь и пустоту, лишь бы чем-то заполнить обрушившуюся на нее тишину.

Но на самом деле, сейчас ей было плевать даже на это. Только бы не надо было снова вставать и куда-то идти. Веки наливались свинцом, и холодели руки, дыханье становилось все тише. Как изумительно судьба пошутила с ней: ее муж, Дайсэ, охотится. И она сейчас станет чьей-то добычей. Почти равноценный обмен. Но теперь уже все равно…

И вдруг шум! И голоса! И крик разрывает застывшую, как в янтаре, тишину. Звон металла. И ее имя… И вкус крови на губах. Будто по венам бежит горячая тьма. Но не от того, что с руки Дайсэ, качающего свою жену, словно маленького ребенка, мерно падают алые капли. Просто лодыжку больше не холодит амариловая цепь, и силы вливаются в тело хейлин, словно волны бьются о морской берег. И это так восхитительно, так хорошо, что она едва слышит голос демона.

– Пей, Фириат! Пей! До самого дна! Какой же идиот! Глупец, который оставил свое сердце на верную гибель!.. – Шепчет Дайсэ, поднося к губам жены свое кровоточащее запястье.

Но демонесса с утробным рычанием отталкивает мужа и вскакивает на ноги, теперь уже полная гнева и желания мстить тем, кто сегодня предал ее. Только вот ночь, ворвавшись в хрупкое тело, так ширится и множится, что слабая девчонка опять падает на колени, подхваченная сильными руками Дайсэ, и закрывает от боли глаза.

– Фириат! – Кажется, что его слова звучат прямо у нее в голове, со звоном наполняя тело. – Девочка моя! Держись! Я не позволю тебе умереть! Только не так! Своими руками убью того, кто рискнул это сделать!

– Тогда всади клинок в свое сердце!.. – Едва шепчет она бескровными губами, и слезы текут по ее бледным щекам. – Потому что это ты лишил меня силы…

Но Дайсэ только крепче прижимает жену к себе. И его черные волосы волной падают ей на лицо.

– Темные боги! Фириат! Прости меня! Прости меня!.. – И в его глазах пойманной птицей бьется такой ужас, что она теряет остатки воли, позволяя себе быть слабой женщиной в крепких мужских руках.