Суждено выжить

Кошкин снова заговорил: «Вы обратили внимание, как они стреляли глазами по сторонам? Притом между ними все было согласовано. Они головами не крутили, каждый знал только свою сторону. Они создавали впечатление, что ничем не интересуются, так как каждый из них смотрел в строго определенном направлении и на определенное расстояние. То есть, каждый изучал свой участок. Их пять человек. Двое просматривали правую сторону, двое – левую. Пятый, более опытный и старший, все в целом. Они сосчитали у нас не только боевую технику, но и весь личный состав. Притом с незначительной ошибкой. Картина нашей бригады для них ясна. От их взгляда не ускользнула даже такая мелочь, что мы вооружены холостыми патронами и бумажными хлопушками вместо гранат».

«Да ну?» – сказал комиссар. «Да, товарищ комиссар, это так, – повторил Кошкин. – Когда они шли, некоторые красноармейцы и младшие командиры чистили винтовки. Проверяли свои подсумки и говорили: «Постреляем холостыми патронами вдосталь».

«Ты, Кошкин, не только философ, а на словах еще и неплохой разведчик, – сказал комиссар. – Этих качеств мы в тебе пока не знали. При первой необходимости постараемся использовать по назначению». Все заулыбались.

«Надо проверить, были ли такие делегации в других воинских частях. Тогда я с тобой частично, Кошкин, буду согласен. По местам! – скомандовал командир батальона. – Займитесь личным составом. Пусть приведут себя в порядок после дороги. На маневры приедет командующий военным округом, и, возможно, кто-то из Наркомата обороны из Москвы, поэтому будет смотр войск. Подготовьтесь, товарищи офицеры. Завтра, 21 июня, начнем занятия по утвержденному графику. Маневры, по-видимому, начнутся не раньше понедельника, 23 июня».

Что значит для солдата приведение себя в порядок? Это отдых. Пришить пуговицы, почистить свое несложное обмундирование, сменить воротничок. Мы с Кошкиным поговорили с младшими командирами и легли спать на солдатской постели. Нас немного донимали комары, но мы народ лесной, привычный к насекомым. Разбудили ужинать. После ужина вечерняя поверка – и снова спать. Ночью комариное семейство увеличилось в десятки раз. Пришлось кое-кого учить, как укрываться от их укусов, то есть из плащ-палаток сделать шалаши, все отверстия заткнуть травой. Мы со Степаном ушли в офицерскую палатку.

21 июня началась обычная лагерная солдатская жизнь. Подъем, физзарядка, политзанятия, завтрак, становись, разойдись. Занятия проводили на лесных полянах и проселочных дорогах.

Любопытное население ходило с косами, но не косило. Командир бригады обещал свозить в воскресенье всех офицеров на море, где можно купаться, загорать и знакомиться с отдыхающим миром.

Пришла моя очередь дежурить. Я возмущался про себя, говорил, что мне в жизни никогда не везло. Кошкин надо мной подтрунивал, говорил: «Ничего, впереди еще много выходных дней. Да тебе не обязательно ехать. Женщин ты не любишь, и они тебя тоже. Другое дело начальство. Они не поспели от баб уехать, еще постели не остыли, как потянуло на знакомство». «Какое знакомство? – возмутился я. – Ты говоришь какую-то ересь, путаешь море с бабами».

«Ты, Илья, наивный, неискушенный человек. Не имеешь никакого представления о море. Сейчас самый сезон для отдыха. Поэтому все санатории и дома отдыха до отказа забиты отдыхающими, а на побережье их уйма. А сколько дикарей, их никто не считал».

Вечером Кошкин мне заявил: «Завтра я дежурю за тебя. Без возражений. Я поговорил с командиром батальона. Ты можешь ехать».

Настроение в один миг стало приподнятым. Я до крайности был доволен дружбой с Кошкиным. Но напустил на себя важность: «Напрасно ты перестарался. Очередь моя, поэтому буду дежурить я».

Кошкин схватил меня за талию, поднял на руках, улыбаясь, заговорил: «Не тяжел ты на Земле, что осталось от тебя в земле. Поедешь ты, я не могу. Ты неженатый, тебе легче. На один день ехать в общество женщин – только дразнить себя».

Мне пришлось сдаться. «Выпусти меня из своих клещей», – сказал я. Кошкин поставил меня на ноги. «Хорошо, дежурь за меня. Следующее воскресенье я дежурю за тебя, договорились?»

К поездке на море готовились как к празднику. Чистили одежду, пуговицы, сапоги. Драили суконкой пряжки ремней и портупеи. Наступил вечер. После ужина нас с Кошкиным подозвал к себе командир батальона и сказал: «А ну, Шерлоки Холмсы, не хотите прогуляться? Любопытство, как говорят в народе, не порок, но большое свинство. Надо сходить в разведку. Познакомиться с окружающими окрестностями и попутно узнать, кто, кроме нас, прибыл на маневры».

«А как же быть, приказ командира бригады: из расположения уходить запрещено даже офицерам. Самовольный уход считается самовольной отлучкой, а там все последствия, то есть военный трибунал».

«Это распоряжение командира бригады. Идете не только вы. Ясно вам? Выполняйте. Идите в строго заданном направлении. Через три часа вы должны быть у меня. Будьте осторожны».

За три часа мы прошли много. Все обойденное пространство было занято нашими войсками: пехотой, артиллерией, броневиками и танками.