Суждено выжить

Мы с Кошкиным обнаружили паром, по-видимому, приготовленный немцами для переправы. Его подогнали, вычерпали из баркасов воду, до основания загрузили и направили на другой берег. Когда об этом доложили командиру бригады, он поблагодарил нас и крепко пожал нам руки. Сказал: «Прощайте, ребята. Вряд ли судьба нас больше сведет. Меня обещали разжаловать, грозили расстрелом».

Утренний туман долго висел над спокойной гладью реки. Под покровом тумана паром четыре раза сходил на другой берег. Немецкая артиллерия и авиация пытались сорвать переправу, однако для них невидимая цель была неуязвима. Перевезли автомашины и часть артиллерии. С пятым рейсом туман рассеялся, наш спасительный паром прямым попаданием бомбы был потоплен посреди реки. Сопровождал его Кошкин, он чудом остался жив.

Лошадей переправляли вплавь, людей – на лодках, плотах и пароме.

Немецкая артиллерия и авиация усиленно бомбили наш берег, но город не трогали.

Мы явились в указанное время всем батальоном. Нас тут же расформировали. Рядовых и младших командиров определили в пополнение разных воинских частей. Выражали недоверие: был в окружении. Офицеров обвиняли в трусости и чуть ли не в измене Родине. Грозились всех судить военным трибуналом. После проверки и угроз начальства вечером собрали нас всех в большом зале заседаний в доме Совнаркома республики. В президиуме сидели генералы, прочие военные и гражданские. Кошкин шептал мне: «Вот объявят нас врагами народа. Выведут и расстреляют. Какие мы с тобой дураки. Вместо кубиков надо было нацепить угольники, и поминай как звали».

«Все может быть, Степан, но нас стрелять не за что, – ответил я. – Мы немцам в плен не сдались. Бежали от них честно. Поэтому свои кубики на треугольники менять не собираюсь. Будь что будет. А если были в окружении, то это ничего пока не значит. Может быть, и Рига со всеми нашими судьями окажется в окружении, если не сегодня, то завтра».

«Ты не прав, Илья, – зашептал Кошкин. – Все они улетят из Риги, а мы с тобой снова окажемся в окружении».

Выступил начальник политотдела 8 армии. Он коротко, но доходчиво рассказал о событиях. В конце речи сказал, что немцы уже просочились в город, и вряд ли мы сумеем его удержать.

Вторым выступил командующий 8 армией Собенников. Он обвинял старших офицеров в трусости, неграмотности и так далее. Требовал налаживания дисциплины, сплоченности, бить немцев, где бы они ни встречались. В конце речи сказал: «Наши отважные воины храбро сопротивляются, вступают в неравный бой с фашистскими захватчиками и выходят победителями. Указом Президиума Верховного Совета СССР за проявленную отвагу, мужество и геройство награждены медалью «За отвагу» следующие присутствующие здесь офицеры. Более 100 человек». В списки была занесена фамилия Кошкина, его наградили орденом Красной Звезды. Среди награжденных был и я. Командующий лично вручал награды.

Нас с Кошкиным послали в родную мотопехотную бригаду, штаб которой находился в Риге, на том месте, где был до войны.

Вечером Рига не походила на довоенную. На улицах было пусто и темно. Большие дома неосвещенных улиц напоминали средневековые крепости. Все население словно вымерло. Ни души. Только патрульные группы, в основном моряки, нарушали мертвую тишину. За Даугавой резко обозначилась линия фронта немцев. В воздухе беспрерывно висели сигнальные и осветительные ракеты, разрезали очереди трассирующих пуль. «Какая иллюминация, какая красота!» – сказал Кошкин. «Тебе красота, а десяткам миллионов слезы», – сердито сказал шедший рядом старший лейтенант из новобранцев. Ответить было нечего. Шли мы группой в свое расположение. Нас строго предупредили: менее пяти человек ходить по городу запрещено. Латыши-предатели на каждом шагу делали открытые вооруженные вылазки.

Наша бригада размещалась в тех же казармах. Встретил нас командир бригады Голубев. Вместо воинской церемонии он почти крикнул: «Котриков, Кошкин, вы живы» – и обоих расцеловал. «Вот это встреча! – говорил он, – никак не ожидал».

Из старого состава бригады почти никого не осталось, кроме штабных работников и интендантов. Начальник штаба был жив. Комиссара убил в Риге предатель. Бригада вновь сформировалась на 70 процентов из латышей.