Суженая для Альфы

Чешуя блестела на солнце, отдавая черными бликами не ограненного опала. Крылья изгибались, держась на весу, демонстрируя стать и красоту. Хвост в виде стрелы отбивал четкий ритм, поднимая песок с земли, создавая мутное облако мелких частиц пыли. Литое мускулистое тело демонстрировало силу и мощь зверя, способного охотника, настоящего хищника.

– Красивый, – прошептала в ответ, завороженная грациозными движениями дивного существа.

– Ты мне тоже нр-р-равишься, – рокот в голосе вибрацией отзывался в ее животе.

С той ночи дракон снился ей каждую ночь, показывал себя, любовался ею. Иногда давал полетать на себе. Ветер бил ей в лицо, трепля волосы в разные стороны, адреналин от высоты и быстрой скорости полета разжигал ее кровь, поднимая настроение. Она заливисто смеялась, каждый раз перед новым виражом широко раскрывая руки, словно старалась охватить весь мир. И каждое утро наступало отрезвление, сон заканчивался и она просыпалась с чувством неясной тоски.

Проснувшись в очередной раз, взглянула на часы. 7:50. Время завтрака. В последнее время ей нравилось просыпаться по утрам и трапезничать вместе с Альтаиром, казалось, создавая иллюзию спокойной жизни.

Раны на удивление быстро зажили, остались только белесые шрамы. Смотрясь в зеркало, удивлялась быстрой регенерации, ранее ей несвойственной, но списывала все на кровь альфы.

Спускаясь в столовую, еще при спуске по лестнице услышала странное оживление – голос Альтаира перемежался знакомым басом.

– А вот и спящая красавица, – повернулся к ней Надир, окидывая плотоядным взглядом голые коленки, Наира пожалела, что надела такую короткую юбку, но одергивать ее не стала, не желая привлекать к ним еще больше внимания.

– Доброе утро, – предупреждающе посмотрел на отца альфа, поприветствовав девушку, и отодвинул стул справа от себя.

Удивилась, что оба сидят по разные стороны трехметрового стола, казалось, конкурируя за главенство. Радостная, что место ее далеко от старшего мужчины, уселась за стол.

– Крошка, рыбу попробуй, сам ловил вчера, – и нацепил на вилку кусочек паровой рыбы.

– Судак? – с сомнением покосилась на белые кусочки и отодвинула тарелку от себя.

– Ага, – уплетая за обе щеки, Надир облизывался как кот, дорвавшийся до валерьянки, – Сашка рыбак от бога.

Альтаир громко стукнул приборами о блюдце.

– Я предупреждал тебя, – процедил, грозно набычившись в сторону отца, – не лезь в клановые дела, не знаю, о чем ты договорился со Сташевским, но забудь об этом.

– Ты со своими клановыми проблемами совсем ненормальным стал, – как ни в чем не бывало продолжал наслаждаться пищей, – ты доедать будешь?

Указал на рыбу, которую она не стала есть. Наира молча подвинула тому тарелку, с опаской потянулась к фруктам и забила мандаринкой себе рот, казалось, желая оказаться в другом месте.

– Мы с ним, между прочим, знакомы с детства, разве не могут двое приятелей встретиться на природе, порыбачить, – риторически задал вопрос, – и не бычись так, когда-то это был мой клан, и я не желаю нам зла.

– Теперь альфа клана – я, – отметил жестко, глаза агрессивно блеснули в свете ламп, – и судя по тому, в каком состоянии принял клан, радею за него больше, чем ты.

Ощущение, будто она оказалась на поле боя, меж двух огней. Желая как-то разрядить обстановку, стала быстро жевать, проглатывая цитрусовые, думая, что бы такое спросить, но не успела.

– Ты похожа на хомяка, – Надир изобразил раздутые щеки и рассмеялся, после чего посмотрел на часы и встал, – ну, ладно, пошел я, скучно с вами.

Шутливый тон мужчины не обманул Наиру, помнившей подслушанный разговор и его жесткий голос.

– Не обращай на него внимания, – посмотрел на нее внимательно Альтаир, когда за его отцом закрылась дверь, – он зубастый, но редко кусается.

– Вы не похожи, – имела ввиду характер.

– Характером я в деда пошел, по материнской линии, – постепенно она узнавала его все больше, – Демидов Хазар, может, слышала о таком.

– Инициатор Хартонского союза, – в свое время позволил полукровкам менять стаю, в то время как раньше они не имели право на передвижение за пределы своего клана, выходом было только изгнание.

– Да, он горел идеей равенства, – задумчиво посмотрел ей в глаза, – за что и поплатился, пожалуй, это был первый урок, который я усвоил в жизни – смерть первой приходит за теми, кто ее точно не заслужил.

– Мне жаль, – постаралась сменить тему, – а твоя фамилия, разве у твоего отца…

– Альфой стаи был дед, – прервал ее на полуслове, – мама была единственным ребенком, да еще и дочерью, так что, когда родители поженились, отец вошел в семью и клан по наследству достался ему.

– А разве альфой не становится сильнейший? – не могла понять, как такое могло произойти.

– Обычно да, – склонил голову, – дед умер, когда мне было пятнадцать, из уважения к нему вызов Надиру не бросали год, выдерживали траур, а после он слил первую же схватку.

– А как тогда, – зная жестокие законы оборотней, думала, что новые главы кланов изгоняют предыдущих хозяев.

– Как я уже говорил, я пошел в деда, – пожал плечами, – в тот же день бросил вызов победителю и отстоял свое право на стаю.