Суженая из лужи

- А что думаешь ты? Бессмертна?

Красное пятно на груди слева было у Анны с самого начала? Донеллин его не замечал, но теперь оно алой розой расцветало на ткани.

- Думаю, что победить ее было можно.

- Можно. - в глазах собеседницы лед, такой же прозрачно-зеленый, как на глубоких северных озерах. - Она олицетворяла природу. Чистую и первозданную силу. Было время, когда казалось непреложным законом, что это навечно. А потом пришли люди.

- Это был и наш мир. Мы не хотели войны.

- Да, вы желали просто отобрать, не отдав взамен ни крови, ни жизни.

- Ты тоже человек!

Кровавые капли стекали по платью, и Донеллину казалось, он ощущает солоноватый, металлический запах. Невозможно!

- Да, но я не отвернулась от того, что мог дать нам Лес. Твоя песнь, которой ты привел меня сюда, она ведь тоже оттуда. Не знал? Это страшная сила, доступная не всем. Зависть и страх, руководили теми, кто выступил за то, чтобы нас уничтожить.

- Вы не были невинными агнцами.

- Никто не невинен, некромант. Но мы отвлеклись.

- Почему же? Мы как раз подошли к главному. Король хотел мира с Лесом, он готов был заключить мирный договор. Он пошел к ведьме на поклон.

В зеленых глазах плясали искры, но его не перебивали.

- Они поженились, скрепили узы кровью. У них родился сын. Но... Ведьма не собиралась делиться властью, и она решила избавиться от короля. И тогда, защищаясь, он. убил ее, но перед смертью Ведьма успела наслать проклятье. Она желала извести весь королевский род, лишь причинять вреда своему сыну не собиралась. Поэтому

проклятье распространялось только на вторых и последующих детей.

Покойница рассмеялась, запрокинув голову. Кровь собиралась в лужицу у ее ног, и медленно текла к внешнему контуру.

- Твой прадед мастер лгать. Лесная Ведьма была моей учительницей, и я знаю ее как никто другой. Не существует никакого проклятья!

У Донеллина свело от злости зубы.

- Как же тогда ты объяснишь то, что оно коснулось меня?

Первая капля крови достигла нарисованного на полу круга, выжигая частичку магии. Время для разговоров истекало.

- Тебя? На тебе нет никакого проклятия, мальчик. И никогда не было. Неужели вы настолько глупы, что считаете, будто уничтожив суть древней магии, закрыв ее Источник, сможете пользоваться ее дарами? Твоей магии нет места в этом мире, она покинула его вместе с твоей прабабкой. Поэтому и тебе нет здесь места.

Контур вспыхнул, распалась защита.

- Отпускаю! - только успел произнести Донеллин.

Но ничего не произошло - он опоздал. Анна переступила выжженный круг и оскалилась.

Глава 50. О том, что магия везде и нужно просто уметь ее рассмотреть

Изабелла

- Вот вам ваша бумажка! - Иза с высоко поднятой головой зашла к Галине Николаевне и, положив на стол писульку от психиатра, отвернулась к окну.

Декан, пребывавшая в еще не испоченном профессором настроении, важно протянула руку и поднесла заключение к глазам.

- Ну вот, и как ты сможешь с таким диагнозом работать журналистом? - и уставилась сквозь толстенные стекла очков.

Тишина повисла в воздухе. Иза решительно не понимала, что от нее хочет эта тетка. И жалела, что декан женщина. Да, надо бояться своих желаний! Они могут исполниться! С мужчиной-то она более-менее понимала, как себя вести. А вот стервозная тетка ничего, кроме чувства бессилия не вызывала.

- Как? - не поняла Иза. - В смысле?

- Ты, видя любую несправедливость, будешь себя сжигать. А несправедливости в нашей работе много. Даже слишком. - И грустно вздохнула.

- Да я не хочу быть писарчуком... - буркнула Иза, но ее расслышали.

- Кем? - брови Галины Николаевны поползли вверх.

- Писарчуком, то есть тем, кто о всякой чернухе пишет и бедах народных!

Чернуху Иза не любила. Народ, большей частью, тоже.

- А о чем же ты хочешь писать? К какому профилю склоняешься?

Иза задумалась. На ум сразу же пришли глянцевые журналы, почти такие же красочные, как и в ее мире. Но там работать в подобном журнале не позволял статус - дочь аристократа все-таки. Ей работать и вовсе не к лицу было. Здесь же быть журналистом глянцевого издания считалась престижно.

- О моде!

- О моде? Валерия, ты меня удивляешь! Вот не ожидала, так не ожидала! Ни этого вот! - и она махнула рукой на справку, - Ни моды.

Иза, в ожидании, когда прекратится бессмысленный разговор, и декан ее отпустит, поджав губы, пересчитывала полоски на шторах. Хотелось зевать.

- Ну вот что ты будешь писать о моде?

- Все, о чем попросит мое сердце! - с пылом выдохнула Иза. - Оно у меня всерхчувствительное на такие вещи.

- И что оно будет чувствовать? - с ехидством в голосе спросила декан, не сводя глаз с ее лица.

- Ну. например, оно чувствует, что эти полоски - прошлый век и сейчас так интерьеры не украшают.

Декан фыркнула:

- Несложно угадать.

- И ваш пиджак, - осмелела Иза, выразительно глядя на декана...

- Что не так с моим пиджаком?

- Все, - изобразив в голосе сочувствие, выдохнула Иза Галина Николаевна выглядела слегка растерянной.

«Она что, себя модной дамой считала?» - не без злорадства удивилась Иза.

- Только с пиджаком все не так?