Суженая мрака

Черные чешуйки, то проявляющиеся на его торсе и скулах, то исчезающие, выдавали, что в игру вступил, помимо человека, дракон. Было немного неуютно стоять полуобнаженной под жадным, буквально плотоядным взором зверя. И все же я выдохнула обиду, доставлявшую мне дискомфорт, нет, если честно, душевную боль:

– Ты не пришел вчера! – получилось обвинительно и разочарованно, а не равнодушно, как хотелось. – А ведь обещал.

Келео резко вскинул голову и заглянул мне в глаза. Похоже, его завораживал не блеск бриллиантов, а моя плоть. У меня даже немного от сердца отлегло, тем более мы всего в полушаге друг от друга, я – в провокационном неглиже, он – в штанах, которые не прятали, а скорее притягивали внимание к тому, что под ними. Ну вот, муж быстро прочел все мои мысли и чувства по лицу, по глазам, по напряженному телу. Я мысленно поморщилась от собственной глупости: наверняка мое стремление прихорошиться еще больше открыло ему завесу над моими страхами, чувствами, неуверенностью.

Келео качнулся ко мне, сделав последние полшага, – нас больше ничего не разделяло. Приподнял мое лицо пальцами, а большим еще и приласкал подбородок. Он почему-то хмурился, разглядывая меня, а у меня защипало глаза от подступающих слез. Как он мог снова не прийти ко мне?

– Прости! – неожиданно попросил он сиплым, взволнованным голосом. – Все эта чехарда с попытками прорваться на наши земли. Синие с серыми использовали столько магии и заклятий, что подняли сразу несколько кладбищ. Причем в разных местах Высокогорья. Пришлось сначала выяснять: не был ли причиной кто-то из некросов или дейтрини, потом разбираться с проблемой – упокоивать нежить. К сожалению, совет старейшин Черного клана будет через два дня, и только после него с меня снимут обязанности главы. Затем оповестят об этом остальные кланы. Но пока именно я должен возглавлять Черный клан.

– Никто не пострадал? – я испугалась, мне никогда не забыть ловушку, в которую нас с Лииром загнала нежить, и омерзительные ощущения от восставших мертвецов.

– По мелочи, – поморщился Келео, но, увидев, насколько я напряглась, успокоил: – Ничего смертельного или непоправимого. Мы все устранили.

– Хвала Небу! – выдохнула я с облегчением.

В который раз убеждаюсь, что Черный клан – настоящие защитники Высокогорья, весьма нужные и грозные. Их тьма защищает, но в то же время отталкивает светлых сородичей. Дилемма, однако. Горькая!

– Ты правда скучала? – губы Келео дрогнули в едва намечающейся улыбке, чувствовалось, что не верится ему, хоть видит и чувствует.

Я пожала плечами, не решаясь ни подтвердить, ни опровергнуть. Вчерашнее утро, такое раскованное, обнаженное, фривольное и игривое, многое изменило между нами. Кажется, сломало оборону обоих, но оставило какую-то пустоту, и только от нас сейчас зависит, чем мы ее заполним. Очередными перепалками и претензиями или…

– Странно, но раздетой ты выглядишь взрослее, – вдруг признался Келео, медленно сдвигая бретельку моей сорочки. – В платье ты похожа на девчонку, совсем юная, почти хрупкая, мне даже неловко было, когда касался тебя, пытаясь соблазнить. Поэтому долго ходил вокруг да около, как ты сказала в свой первый день здесь. Да и ваше с братьями бесшабашное поведение взрослости тебе ну никак не добавляло…

– Спасибо за откровенность, – буркнула я, краснея от смущения и оправдываясь, – вообще-то мне двадцать пять, я давно не ребенок.

Про возраст совсем уж зря добавила. По сути, он прав: мы с побратимами откровенно чудили, отрывались по полной, наслаждаясь свободой, жизнью, небом. Келео мягко усмехнулся, но его глаза разгорались черным пламенем, пока он наблюдал за бретелькой, медленно сползавшей с моего молочно-белого плеча, за золотистым кружевом, скользившим по высокой груди, открывая больше и больше. Наконец полностью обнажилась розовая вершинка, ткань на миг остановилась, а потом зависла под грудью, полностью выставляя ее на обозрение жадных мужских глаз.

– Да, – хрипло согласился муж, – ты не ребенок. Только похитив тебя, столкнувшись с твоим острым язычком, лучше изучив характер, ну и… встретив с тобой вчера утро… убедился, что ты больше не ребенок, а желанная женщина.

Мы молчали, но за нас говорили наши тела. Казалось, во мне скопилось столько напряжения, коснись – и я взорвусь! Ведь Келео ласкал обнаженную вершинку моей груди, призывно сжавшуюся в темную горошинку. Его чуткие пальцы посылали разряды по всему моему телу, а я во все глаза смотрела ему в лицо и наслаждалась отражавшимся на нем «голодом» и чувственным восторгом, с которым он ласкал меня… уже всей ладонью. Затем томительно медленно спустил вторую бретельку и с хриплым полурыком и восхищением наблюдал, как синий шелк с золотой пеной кружев скользил по моему телу, полностью открывая его…

Когда рубашка упала к моим ногам, я сиплым от волнения голосом попросила или размечталась вслух:

– Не хочу быть суженой.

Келео вскинул на меня взгляд, почерневший, изумленный и закипающий разочарованием:

– Не хочешь быть моей?