Суженая

— Ты напугал меня тогда, у деревни, когда напал на Нейла.

— Я увидел любимую женщину в объятиях другого, почувствовал на ней его запах. — фыркнул МакГрегор. — Кавендишу не понадобилось много времени, чтобы очаровать тебя. В отличие от меня, твоего законного супруга.

— Во — первых, я никогда не смотрела на Нейла как на мужчину — ответила я, обидевшись на несправедливое обвинение, — Он просто утешал, когда мне было очень плохо, а во вторых…

Я запнулась, не зная, как это произнести.

— Продолжай, — милостиво кивнул Лиам. И даже сам продолжил, — А во вторых…

— … ты не мой законный супруг.

Я зажмурилась, ожидая бури, всплеска эмоций, однако…Лиам молчал.

Открыв глаза, я увидела всё так же обманчиво спокойного Лиама, небрежно прислонившегося к каменной стене.

Только клыки, проявившиеся на его лице, и черные, полные тьмы глаза показывали его истинное настроение.

— А разве ты забыла? — усмехнулся Лиам. — Мы законно обвенчаны, дорогая. По законам империи, ты моя собственность с тех самых пор, как дала клятву у алтаря.

— А по вашим законам? — фыркнула я. — Если вдруг тьма не примет меня во время обряда, то…

— Даже не рассчитывай, что это произойдет, — не сдержавшись, утробным рыком пролаял Лиам. — По законам оборотней, ты моя с самого рождения — ты была рождена для меня.

Наши взгляды встретились.

— Знаешь, — вдруг довольно ощерился Лиам, оттолкнувшись от стены и оказавшись вдруг рядом со мной. Схватив меня за подбородок, он вынудил задрать голову вверх — так, что я вынуждена была смотреть в его глаза, которые то и депо менялись: то превращались в звериные — жёлтые, то в человеческие, то их снова заволакивала тьма. — Мне нравится, что теперь ты не ноешь, свернувшись клубочком, на полу, словно раненый зверек — а пытаешься хотя бы казаться сильной. Это хорошо. Этого я и ждал от хозяйки клана. Леди МакГрегор не может быть прислугой.

Несмотря на ситуацию, это прозвучало почти как похвала.

— Я доволен тем, как ты освоилась в клане: оборотни любят тебя даже и без тьмы. И подчиняются тебе как главной самке.

— Подчиняются мне, потому что за мной всегда стоишь ты, — покачала я головой.

Лиам довольно сощурился.

— Я буду стоять за тобой вечность. Однако даже моей власти было бы недостаточно, чтобы заставить клан полюбить тебя. Подчиняться — да, повиноваться — тоже да, но не полюбить. Ты сделала это сама.

Палец с острым звериным когтём ласково погладил меня по щеке.

— Однако я недоволен твоим недоверием, дорогая.

Пальцы МакГрегора сильнее сжали мой подбородок.

— Если бы ты пришла ко мне со своим вопросом по поводу нашего брака, я бы первым развеял твои сомнения.

— Но я ведь…

— Далее, — не дал мне договорить Лиам. — Ты не просто послушала врагов клана, ты снова усомнилась во мне, в моей возможности контроля своего зверя.

— Но Дункан…

— Мне плевать на Дункана, — рыкнул Лиам, теряя терпение. — Не он будет сажать в твоё тело семя, не он будет отцом твоих детей… Не доверяя мне, Милена, ты могла причинить вред и себе, и всему клану.

— Каким образом? — ужаснулась я.

— Дункан так заботился о моем личном счастье, что совсем забыл о том, что происходит, когда вожак клана теряет свою избранницу. Вы для нас — воздух, вода, насущная пища…

Тьма, скрывавшая зрачки Лиама, исчезла и теперь на меня смотрели желтые звериные глаза зверя.

— И если бы ты усомнилась во мне только раз, Милена, — с осязаемым сожалением произнес зверь голосом МакГрегора. — Если бы твоя вина была в том, что ты так неосмотрительно послушала Дункана…

— Теребрисы… — догадалась я. — Те дети?

Зверь, который только выглядел человеком, коротко кивнул.

— Я был бесконечно терпелив с тобой, требуя только одного: безоговорочного доверия.

Оборотень замолчал — ия и в самом деле вспомнила, как в самый первый мой день в замке Лиам говорил об этом — о том, что я должна, обязана ему доверять даже если он вдруг при мне нападёт на ребенка.

— Эти… — я запнулась, не зная, как правильно назвать существ. которые прикидывались детьми. — Эти дети большая проблема для оборотней?

— Для оборотниц, — кивнул Лиам. — В наших семьях слишком резко рождаются дети… И потому наши женщины каждый раз попадаются в ловушку детского плача.

Лиам отпустил, наконец, мой подбородок и сожалением произнес.

— Оборотни живут очень долго, Милена. Но и мы уязвимы.

И уже больше зверь, чем человек, добавил:

— Однако это всё нисколько не сравнится с человеческой уязвимостью. Готовься к обряду — мы проведём его сегодня ночью.

И сделав глубокий вздох, Лиам исчез в черноте портала.

С его исчезновением тьма, которая окутывала дверь, истончилась — и через неё в комнату тут же «просочились» Айлин и несколько девушек служанок.

— Миледи, что же вы, до сих пор ничего не ели, — всплеснула руками добрая экономка. — Уж день к закату клонится, а вы даже не завтракали.

— К закату? — не поверила я. Неужели я проспала весь день?

Айлин, не поняв вначале моего изумления, перевела взгляд на окно… и тут же закрыла рот, не задавая больше никаких вопросов.

— Что ж, миледи, может, вы сначала захотите подкрепиться — перед тем, как мы начнем готовить вас к обряду?