Суженые смерти

Молодые люди прошли вдоль двухэтажных жилых домов, на балконах которых цвела герань в глиняных горшках. Потом они зашли в большое помещение, заставленное простыми деревянными столами и стульями. Это было не кафе для аристократов и буржуа, где в одном зале собирались только богатые люди, а в другом изолированном помещении – их прислуга, в основном кучера, ожидающие своих хозяев. Таверна являлась одним из наиболее демократичных заведений Испании, куда самая разношерстная публика, от мелких чиновников до простых рабочих, приходила отдохнуть. В одном зале могли сидеть либералы, коммунисты и анархисты. Всех этих людей объединяли мечта о хорошей сытой жизни и оппозиционный дух.

Стены таверны уже давно почернели от дыма и впитали в себя едкий запах самокруток, которые, не переставая, курили посетители заведения. Влюбленная пара села за стол. Голая столешница была покрыта жирными пятнами от многочисленных трапез. Единственным украшением таверны были полки с огромным количеством бутылок. Постоянные посетители в большинстве своем заказывали астурийский яблочный сидр.

В центре одной пустой стены на табурете сидел музыкант с гитарой, игравший новомодные мотивы, недавно пришедшие из Аргентины. Танго завоевало сердце не только Испании, но и всего мира. Недавно вошедшие молодые люди, зараженные зажигательной музыкой, начали танцевать танго под аплодисменты присутствующих. Переведя дух, Пилар села за стол, скрестив ноги и аккуратно расправив длинную юбку своего платья. Хорхе вопросительно посмотрел на нее и заказал две кружки сидра и рубец.

Пилар была полна любопытства, потому что никогда не бывала в подобном месте. Выпив немного сидра, она начала слегка краснеть. Сеньорита с интересом разглядывала сидящих за соседними столами студентов и рабочих. Ее молодой человек переговаривался со всеми, и ей стало ясно, что завсегдатаи давно хорошо знакомы. Неожиданно к ним подсели мужчины, которые работали вместе с Хорхе на шахте, и он им с удовольствием представил свою невесту. Мигель и Альваро рассказали ей, что они часто собираются в этой таверне, так как здесь много единомышленников и не нужно ссориться из-за политики. Шахтеры долго говорили о необходимости присоединения ко всеобщей стачке, которую организуют союз рабочих, социалисты и анархисты. Она должна охватить всю Испанию и свергнуть правительство Эдуарда Дато.

– Пилар, а ты каких взглядов придерживаешься? – спросил девушку Мигель.

– Хорхе теперь коммунист, а женщины у нас все равно не голосуют, так что какая разница? Вообще-то для меня главное, чтобы наша будущая семья смогла прожить хотя бы в относительном достатке, – ответила со вздохом сеньорита.

– Верно рассуждаешь, – вмешался Альваро и продолжил:

– Мы за это и боремся. Нам уже не по карману даже товары первой необходимости. Все, что у нас есть, – это нищенские зарплаты и наш каторжный труд. Женщины и дети работают по ночам в шахтах за гроши, в отличие от Британии, где добыча идет только днем и условия труда значительно лучше. Если мы сейчас не выразим свой протест, то все так и будет продолжаться.

– Мы покажем этим толстосумам, что с нами нельзя обращаться, как с рабами! – выкрикнул Хорхе, и вся таверна одобрительно загудела.

Пьяный угар и табачный дым затуманили головы посетителям заведения. Глаза их блестели от возбуждения. Обсуждение стачки заливалось еще большим количеством сидра. В таком шуме Пилар было трудно не то что говорить, а даже слушать. Звенели тарелки и кружки, а гитарист непрерывно перебирал струны, но музыку почти не было слышно. Поэтому девушка робко предложила Хорхе пойти домой.

– Подожди. Еще успеем поговорить спокойно, – ответил ей молодой человек.

Он уже пританцовывал ногами под столом, а кто-то начал громко орать какую-то песню, и толпа дружно подхватила всем знакомый мотив. В эту минуту прорвался настоящий испанский темперамент, пламенный и кипучий.

Когда звуки гитары смолкли, а людские голоса слились в беспорядочный гул, разгоряченный Хорхе встал и громко прокричал на всю таверну:

– За наше здоровье и за наш успех! – и тут же продолжил:

– ?Arriba, Abajo, Al centro, Al dentro![1]

Все дружно поддержали традиционный тост и осушили свои кружки до дна. В зале еще не смолкли шутки и хохот, когда гитарист начал проигрыш к романсу «Влюбленный и смерть». Настроение в таверне менялось, как жизнь. От хмельной радости до пронзительной грусти прошло не так много времени. Музыкант начал петь знаменитую средневековую балладу своим чуть хрипловатым голосом, и публика подпевала ему, отстукивая ритм ногами.