Суженые смерти

Пилар передалось печальное настроение старой баллады. Она сидела боясь пошевелиться, как будто бы приросла к жесткому деревянному стулу. Пилар всегда думала о своей будущей счастливой жизни с Хорхе, пытаясь ее нарисовать благополучной, с хорошим достатком, который будет зависеть только от их добросовестного труда. Изменения в социальном положении сеньориты и ее жениха должны были принести материальную стабильность и уважение окружающих. Но романс, с его последними трагичными строчками о внезапно закончившейся любви, на некоторое время рассеял ее мечты, и она начала опасаться, что шелковый шнурок может порваться внезапно, как и их жизни. Это чувство возникло у нее в преддверии приближающейся широкомасштабной стачки.

Но вот постепенно наступила относительная тишина. Хорхе подошел к Пилар и прошептал ей несколько слов на ухо. Она поднялась следом за ним, чувствуя так близко его горячее дыхание. Молодые люди вышли из таверны и направились по опустевшим темным улицам в холостяцкое жилье захмелевшего парня. Хорхе открыл скрипучую дверь, и они оказались возле лестницы из грубо отесанного камня, которая вела в цокольный этаж. Они спускались по ступеням, которых было ровно тринадцать. Каждая была для Пилар как очередное падение вниз, но молодость брала верх над всеми предрассудками.

Молодые люди вошли в крохотную комнатушку, больше похожую на подсобное помещение, чем на нормальное жилье, с маленьким окошком наверху, через которое проглядывал лоскут ночной улицы. Он зажег лампу, которая тускло осветила стены с расклеенными картинками обнаженных женщин. Развешанные изображения немного смущали девушку. Убранство этого холостяцкого прибежища состояло из одной кровати, стула и небольшого стола. Прибитая к стене вешалка с убогой одеждой дополняла бедное жилье Хорхе.

Пилар хотела сказать что-то, но мужчина крепко сжал ее в своих объятиях, и ей пришлось на секунду освободиться, чтобы снять без повреждений свое новое платье. Он проводил рукой по ее лицу и плечам. Девушка вся вспыхнула, и ее тело как будто проснулось, узнав именно того единственного и любимого. Она отвечала на его горячие поцелуи и проводила руками по его широкой мускулистой спине…

Ночь покачивалась вместе с белыми простынями на кровати. Такая свободная и откровенная, без рубах. Казалось, никто их не потревожит и не разлучит. Недолгие часы она еще чувствовала его ласки, пока раннее утро тусклым светом не пробралось в небольшой оконный проем. Хорхе устало заснул, откинувшись на подушку, а Пилар медленно поднялась, скрипнув кроватью. Она наскоро оделась, заколола растрепанные волосы, привела себя в порядок и быстро обернулась, увидев свой вдавленный отпечаток на еще не остывшей простыне.

Глава пятая

Пилар, будучи все время рядом с доньей Лаурой или Мерседес, всегда была молчаливым свидетелем всего происходящего. Они не обращали на нее никакого внимания и относились к ней, как к мебели. Старая графиня, постоянно пребывающая в скуке, могла говорить долгое время со своей племянницей, размышляя вслух и жестикулируя относительно здоровой рукой. Она вела продолжительные беседы с Мерседес о молодом юристе, которого Пилар уже имела удовольствие видеть в их доме.

Экономка, поглядев на все со стороны, пришла к выводу, что у Фернандо уже нет пути назад. Если графиня себе что-то вбила в голову, то так оно и будет. Она знала ее непоколебимость и решительность. Пилар была не в восторге от перспективы отъезда сеньориты Мерседес в Мадрид, так как донья Лаура в отсутствие молодой сеньориты совсем замучает Пилар, не давая ей вздохнуть ни минуты. Однако она успокаивала себя мыслью, что покинет этот дом раньше, чем Мерче, и выйдет замуж за Хорхе. Ее размышления прервала графиня, которая велела горничной подать традиционный кофе.

Дальнейшие события складывались чудесным образом для сеньориты Мерседес. После званых обедов, на которых присутствовал сеньор Ортис, и последующих ежедневных прогулок по живописным окрестностям города теплые отношения между Фернандо и Мерче стали еще крепче. Взаимное восхищение друг другом, которое они пытались скрыть первое время, стало теперь заметно даже для окружающих.

Донья Лаура в силу своего возраста и постоянного недомогания не могла сопровождать свою племянницу на прогулках и на просмотрах немых кинофильмов, где популярный в то время Чарли Чаплин смешил публику под звуки играющего тапера. Ее успешно заменяла Пилар или учительница музыки, француженка по происхождению, мадам Морель. Молодых людей присутствие этих особ не смущало, и они в душе были очень рады, что на их месте нет наблюдательной графини.