Суженый-ряженый

   Инцидент был исчерпан, обмен произведен, Захаров явно без всякого отвращения приступил к крем-брюле, а Таня все еще держала занесенную над шоколадным шариком ложку.

   -- Ты уверен? -- спросила она опять.

   -- Уверен, уверен, -- подтвердил Глеб, -- но, чтобы снять с себя тяжелый моральный груз, ты, Танечка, можешь поделиться со мной шоколадным мороженым. -- Не дожидаясь согласия, он запустил свою ложку в ее креманку, отломил половинку шарика и отправил себе в рот. Надо сказать, он сейчас совершенно забыл о женщинах, сидевших за дальним столиком.

   Таня тоже о них забыла.

   Зато этот маленький эпизод весьма заинтересовал брюнетку. Впрочем, блондинка тоже не осталась безучастна. Глеба женщины заметили, едва встав из-за стола, а вот его спутницу до сего момента закрывала своим пышным телом официантка.

   Они вдруг материализовались рядом с Захаровым, и брюнетка, грациозно склонившись, коснулась губами его щеки.

   -- Привет, дорогой, -- промурлыкала она, сверкнув своими колдовскими глазами.

   -- Привет, дорогой, -- вторила ей блондинка, однако целоваться не стала, а ее лучистые серые глаза отражали всего лишь легкое любопытство.

   -- Здравствуйте, девочки. -- Глеб поднялся из-за стола и огляделся в поисках свободных стульев. -- Присядете на минутку?

   -- На минутку, -- согласилась брюнетка, а блондинка ей опять поддакнула.

   Теперь Таня видела их совсем близко. Белая лилия и черный гладиолус. Первое впечатление ее не обмануло. Пожалуй, следовало сделать небольшую поправку насчет возраста. Обе ухоженные, холеные, выглядят максимум лет на тридцать. Из этого Таня сделала вывод, что им должно быть где-то по тридцать пять, может быть, даже тридцать шесть.

   -- Ты нас не представишь, дорогой? -- Брюнетка грациозно опустилась на стул.

   Блондинке тоже грации было не занимать, а вот инициативу в разговоре она явно уступила подруге. Собственно, беседа вообще велась только между Захаровым и брюнеткой, поэтому чтобы занять себя чем-то, Таня потихоньку ела подтаявшее уже мороженое.

   Обозрев всех дам, Глеб усмехнулся.

   -- Это Таня, -- представил он свою спутницу брюнетке и блондинке.

   Таня чопорно кивнула, слизнув с ложки остатки шоколадного мороженого и успокоив себя тем, что с ними Захаров знаком дольше. А значит, едва ли она может упрекнуть его в невежливом с ней обращении.

   -- Вообще-то заочно вы с ней знакомы. -- Глеб опять обращался к брюнетке, и ее красиво изогнутые брови взлетели вверх. -- Помнишь статью в "Архитектурных излишествах"? Танечка ее и написала.

   -- Вот как? -- оживилась брюнетка. -- Только там вроде было другое имя...

   -- Станислава Амельченко, -- сухо подтвердила Таня, собирая ложечкой то, что еще недавно было тугим шариком сливочного мороженого. -- Могу даже паспорт показать.

   -- А это... -- Глеб сделал едва заметную, но очень многозначительную паузу. Не хватало только барабанной дроби. -- Моя сестра Лида и ее подруга Аля.

   Испытав некоторое потрясение, пусть и не очень сильное, Таня не знала, что сказать, но, к счастью, у Лиды такой проблемы не было.

   -- Н-да, это что-то новенькое, -- усмехнулась она. -- До сих пор, Глебушка, ты имел дело только с женщинами, которые день и ночь пели тебе дифирамбы. И гладили исключительно по шерстке.

   -- Вкусы меняются, -- пробормотал Глеб, взирая с сомнением на потерявшие форму шарики крем-брюле. А может, ему просто не очень понравился сестринский анализ его пристрастий.

   -- Хорошо бы, а то ты всегда умудрялся выбирать еще и самых безмозглых. Прости, Алечка.

   Блондинка залилась краской, а Захаров посмотрел на сестру укоризненно:

   -- Лидка, ты ей всю жизнь будешь это припоминать? В конце концов, мы всего лишь целовались.

   -- И всего только два раза, -- скромно потупившись, уточнила Аля.

   -- В восемнадцать лет с пятнадцатилетним щенком, -- фыркнула Лида. -- Пожалуй, мне все-таки не за что извиняться. Знаете, Таня, мне правда понравилась ваша статья.

   -- Я же говорил тебе, Танечка, что вы с моей сестрой обязательно найдете общий язык, -- заметил Глеб, продолжая быстро поглощать крем-брюле. Он все-таки решил, что оно еще годно к употреблению.

   -- О Господи! -- взглянув на часы, сдавленно вскрикнула Аля. -- Боря меня убьет!

   -- Успокойся. До сих пор не убил, -- Лида тоже посмотрела на часы, -- а сегодня у него оснований даже меньше, чем на прошлой неделе. -- Она грациозно поднялась со стула. -- Таня, вы непременно должны дать мне ваш автограф. Жаль, до моего отпуска мы с вами уже не встретимся. Послезавтра мы уезжаем всей семьей, так что сами понимаете... Вот моя визитка, домашний телефон. -- Она быстро дописала номер. -- Как бы у вас там ни сложилось с Глебом...

   Стон, который брат испустил, протестуя против ее вмешательства в его личную жизнь, не произвел на Лиду никакого впечатления.

   -- Глебушка, успокойся. Старшие сестры для того и нужны...

   -- ...чтобы холить и лелеять младших братьев, а не превращать их жизнь в кошмар.

   На Лидиных губах появилась хищная улыбка.

   -- Ну что ты, дорогой, твоя старшая сестра пока еще не превратила твою жизнь в кошмар.

   -- Твой младший брат пока тоже, -- ухмыльнулся Глеб.