Сва. Небесная птица

Гружёный биплан, продолжал прогнозируемое снижение, поэтому восторженно восхищаться, мне стало некогда, а понадобилось найти, безопасное место, для скорого приземления. Так как по-весеннему манящая, холмистая степь, для этого непригодна. По причине того, что в своей высокой траве, скрывает многочисленные ямы и камни. Которые, во время посадочного пробега, могут стать причиной, срыва авиационных бомб или внезапного капотирования, самого штурмовика. Что технически приведёт, к детонации всего, боевого заряда!

Взглянув на авиационный хронометр, я увидел, что со времени вылета, прошла целая вечность или шестнадцать минут, боевого времени. Несколько мгновений, я вспоминал детали, странного окончания боя, в квадрате Екатериновки. Когда неожиданно, по моими глазам, полыхнул рыжий блик, отражённый от вод, небольшой речки, впадающей в Кальчик. Вдоль которой, в низине прилегающего холма, я разглядел пригодную для посадки, песчаную отмель. Куда без промедления, направил свой, заглохший штурмовик.

Так что, пролетая возле этого, поросшего лесом, одинокого степного холма, я вдруг заметил на его вершине, деревянный купол, круглого сооружения. Правда в следующий миг, снижаясь вдоль, его лесистого склона, я сосредоточил своё внимание, на приближающейся отмели и показаниях, бортовых приборов. Всё же, скрытые в толще песка, крупные камни, разглядеть невозможно. Поэтому, после касания шасси, с береговой полосой и во время тормозной пробежки, произошёл ощутимый удар по опорной стойке. Вследствие которого, кок винта, опасно наклонился вниз, а хвостовой упор, подскочил в воздух и биплан начал заваливаться на правое крыло, однако рулём поворота, мне удалось восстановить его положение. Так что, настороженно подскакивая на подозрительных кочках и недовольно покрикивая, моя недовольная чайка, вскоре мирно .

Прислушиваясь к летним звукам, шелесту трав на ветрах и плёсам вод, на речных перекатах, как будто после долгой разлуки, я истосковавшимся голосом, смиренно прошептал : «Матушка Сыра-Земля, прими мой Земной поклон». После чего, осматривая пустынный берег, я облегчённо выдохнул и смахнул кровь, с прокушенной губы. В эту минуту, мне вспомнилось одно из занятий, по политической подготовке Мухаметзянова и его суровый, вещающий голос: «Любой внештатный контакт, боезапаса с землей, может лишить Советское командование, дорогостоящего летательного аппарата и сократить число, незаменимых боевых лётчиков!». На что теперь, вообразив серьёзного комиссара, я заслуженно ответил: «Товарищ политрук, не волнуйтесь! Ваша просьба, выполнена. Румынской колонны, больше нет. Лейтенант Мстиславский жив и находится в добром здравии, а ценный штурмовик, подбитый в бою, посажен в степи. Однако, я искренне надеюсь на то, что он ремонтнопригоден!».

Усмехнувшись своей оптимистичной шутке, я тяжело вылез из кабины и тревожно распахнул, секцию капота, в которой заметил два недвусмысленных, абсолютно круглых отверстия. Внимательно осмотрев двигатель, я нашёл повреждение и утвердительно произнёс: «Перебит бензопровод, но такую неисправность, я смогу починить сам!».

Во-первых, я перекрыл кран подачи топлива, как меня научили, на занятиях по технической подготовке. Во-вторых, вытащил мешок с полевым ЗИП и разложил его содержимое, на нижнем крыле. В том числе, дюритовые шланги и инструмент. В-третьих, я занялся ремонтом, справедливо заметив: «Да! Меня определённо радует, что по счастливому стечению обстоятельств, пары бензина из разорванной магистрали, не попали на раскалённый коллектор и самолёт не сгорел!». Между прочим, мои руки, привычно надели дюритовый шланг, соединив разорванные края, медного патрубка. После чего, с помощью клещей и контровочной проволоки, я обжал его концевики. Когда работа была завершена, наручные часы, показали ровно семь часов утра. Значит на ремонт, ушло всего десять минут, теперь нужно сложить ЗИП и взлетать!

Беспечные звуки птах, меня расслабили, когда за моей спиной, раздался вопрошающий голос: «Ты хто? Злыдень али людин?!». От неожиданности, я подскочил в стремительном развороте и выхватил пистолет. Поспешно целясь, в высокого человека, который стоял по пояс, в высокой траве, за полосой песчаного пляжа. На что пришелец, никак не отреагировал, а подслеповато щурясь, строго взирал на меня. Прикрывая глаза, ладонью левой руки, от лучей яркого солнца. Из за чего, на локтевом сгибе рукава, его конопляной рубахи, я разглядел штопанную заплату.