Свадьба

Разговор с Ноем заставил меня задуматься обо всех тех годах, прошедших после отъезда детей. Хорошо ли я справлялся с обязанностями супруга? Безусловно, нет. Оглядываясь назад, признаю, что после отъезда Лесли в колледж раз за разом подводил Джейн, если можно этим словом обозначить полнейшее непонимание ее чувств и желаний. Я помню, что жена была молчаливой и даже слегка мрачной, временами она смотрела невидящим взглядом в пространство или бездумно перебирала детские вещи в коробках. Для меня тот год выдался особенно нелегким: старый Эмбри пережил сердечный приступ и вынужден был переложить бо́льшую часть дел на меня. Из-за двойной нагрузки – непомерно возросшего объема работы и организационных проблем, вызванных болезнью Эмбри, – я частенько бывал измучен и слишком занят.

Когда Джейн вдруг решила обновить интерьер, я воспринял это как хороший знак. Работа, рассуждал я, отвлечет ее от мыслей о детях. В доме появились кожаные кушетки вместо обитых тканью, чайные столики вишневого дерева, витые латунные лампы, в столовой мы переклеили обои, купили еще стульев, чтобы вместить наших детей вместе с их будущими супругами. Джейн проделала великолепную работу, но я, признаюсь, то и дело в шоке изучал счета, полученные вместе с почтой, хотя уже давно понял, что лучше не спорить.

Так или иначе, когда ремонт закончился, мы оба начали испытывать некую неловкость, причиной которой было не опустевшее гнездо, а наши изменившиеся отношения, пусть даже ни один из нас об этом не заговаривал. Как будто мы считали, что обсуждение сделает проблемы реальными. Полагаю, мы в равной степени боялись того, к чему это может привести.

Должен признать, именно по этой причине мы никогда не ходили к психологу. Назовите меня старомодным, но я всегда смущался при мысли о том, чтобы обсуждать свои беды с чужим человеком. Кроме того, я прекрасно знал, что скажет психолог. Нет, не отъезд детей послужил источником проблемы. И не имеет значения тот факт, что у Джейн появилось много свободного времени. Это просто катализаторы, благодаря которым уже существующие неурядицы вышли на первый план.

Что же в таком случае нас к этому привело?

Подозреваю, что истинный корень наших зол крылся в этаком невинном пренебрежении – преимущественно с моей стороны, если честно. Я не только постоянно ставил карьеру выше нужд семьи, но и принимал стабильность брака как нечто данное. Мне казалось, что у нас нет серьезных проблем, и потом я в отличие от Ноя не тот человек, который будет суетиться и проделывать ради жены миллион мелочей. Когда я задумывался об этом – по правде сказать, нечасто, – то убеждал себя, что Джейн прекрасно знает, каков я, и этого вполне достаточно.

Но любовь, как выяснилось, – это нечто большее, чем три слова, оброненные перед сном. Любовь поддерживается действием. Нежностью даже в тех вещах, которые мы делаем друг для друга изо дня в день.

Рассматривая снимок, я думал лишь о том, что тридцать лет бездумного пренебрежения по отношению к жене сделали мою любовь похожей на ложь и, судя по всему, теперь приходится платить по счетам. Мы были женаты лишь формально. Редкие поцелуи, которыми мы обменивались, не значили ровным счетом ничего. Я страдал при мысли о том, чего мы лишились, и, глядя на нашу свадебную фотографию, ненавидел самого себя.

Глава 5

Несмотря на жару, остаток дня я провел за прополкой сорняков, потом принял душ и отправился в магазин. В конце концов, была суббота и моя очередь готовить, поэтому я решил испробовать новый рецепт, для которого требовались паста и овощи. Хотя я понимал, что еды на двоих будет более чем достаточно, но в последнюю минуту решил приготовить еще закуски и салат.

В пять часов я вошел на кухню, в половине шестого стряпня была в полном разгаре. Я приготовил грибы, фаршированные колбасным фаршем и сливочным сыром, и поставил их в микроволновку. Только я закончил накрывать на стол и открыл бутылку мерло, когда вернулась Джейн.

– Ты где? – позвала она.

– В столовой.

Когда Джейн вошла, я поразился тому, как ослепительно она выглядит. Моя редеющая шевелюра подернулась сединой, а ее распущенные волосы были такими же густыми и темными, как в день нашей свадьбы. Несколько прядей она заправила за ухо, на шее сверкала маленькая бриллиантовая подвеска, которую я купил в первые годы нашей семейной жизни. Пусть я был чертовски занят делами, но все же никогда не оставался равнодушным к красоте жены.

– Ого! – воскликнула Джейн. – Как вкусно пахнет. Что на ужин?

– Телятина в белом соусе, – объявил я, протягивая ей бокал вина. Изучая лицо жены, я заметил, что выражение тревоги на нем сменилось радостным возбуждением, которое мне не доводилось видеть уже довольно давно. Судя по всему, дела у них с Анной шли на лад; я облегченно вздохнул и лишь тогда заметил, что до сих пор стоял затаив дыхание.

– Ты не поверишь, что сегодня произошло, – сказала Джейн. – Даже если я расскажу, ты все равно не поверишь.