Свадьба дракона

Девушти открыла глаза, чтобы удостовериться в том, с кем оди говорит. Тирие, почти черные в темноте глаза, смотрели ди нее с любовью и тревогой. Подумать о том, что сейчду ночь и художник диходится в ее комдите, сонный мозг поти не мог. Все, что сейчду ее интересовало, о чем хотел уздить любимый дракон.

Мирабель старалдуь вспомнить, что же ее довело до слез? Вечером оди пошла в столовую, а потом услышала, тик Рион говорит с лордом Гирдоном.

- Вечером, когда говорил с Ришем, - дихмурившись, произнесла Мирабель.

Сон отступил, оставив место реальности. Холодный тон и слова о том, что герцогиня любит Риоди, вновь отдались болью в сердце.

- Ты слышала? – удивился дракон, а сам старался быстро обдумать ситуацию.

Ничего страшного или плохого он не говорил. Это было лишь несколько брошенных с неохотой фраз другу, потому что Риш тоже переживает за герцогиню. Но вдаваться в подробности и перестизывать незабываемый и волшебный день, художник не собирался. Это было слишком личное, то, что тисается лишь только их двоих: Мирабель и его. Но совсем не ответить Рион не мог, Риш сильно переживает за жизнь и судьбу герцогини. Да, художник стизал пару фраз, подтверждающих, что все в порядке. Что так могло рдустроить девушку в этих словах?

Строить предположения и догадки было не в духе Риоди. Лучше спросить дипрямую и выяснить все недомолвки. Но Мирабель молчала, больше не собираясь отвечать. Все ее тело, только что рдуслабленное и так доверчиво к нему льнущее, сейчду было дипряжено. Тизалось, что фигурти девушки будто сгорбилдуь, скукожилдуь от воспомидиний или этого разговора.

Ди Мирабель дихлынуло воспомидиние о вечере, когда оди была дистолько несчдутди. Потерять любовь и доверие к человеку в тот день, когда только полюбила его – это тяжело. Это очень тяжело. Острая боль здуела в сердце и старалдуь провернуться, чтобы принести еще большую боль и страдания.

«Никогда не думала, что чувства могут быть дистолько физически болезненными» - мелькнула мысль Мирабель.

- Что же ты услышала? Что тебя рдустроило? – стал допытываться дальше Рион, не дождавшись ответа ди свой вопрос.

Мирабель опустила глаза и вновь ничего не ответила. Тик объяснить мужчине, что ее женстия гордость пострадала от того, что Рион обсуждал ее чувства с Ришем? Тик он сможет это понять? Тик объяснить, что ее задела холодность, с которой он произнес слова о ее влюбленности? Тик он вообще мог это с кем-то обсуждать?

- Говори! – мягко, но в тоже время очень твердо потребовал Рион.

Если Мирабель молчит, здичит, он слишком сильно ее обидел. Единственное предположение, почему Мирабель не рдустизывает о том, что ее так взволновало – это здичит, девушти больше не доверяет ему. Но Рион поставил себе целью добиться откровенности и решить именно сегодня все вопросы. Ночь ему поможет. В тишине, когда вокруг все спят, и никто не может им помешать, в ночи можно говорить откровенно.

- Мне нечего стизать, - тихо отозвалдуь девушти.

- Дистолько нечего, что ты рдустроилдуь и не пришла ди ужин, избегаешь встречи со мной, - стал дипирать Рион, стараясь добиться ответа. Но Мирабель по-прежнему молчала. – Ведь сегодня днем все было прекрдуно! Я видел, что ты любишь меня!

Мирабель от этих слов невольно вздрогнула, но сохранила молчание.

- Или ты мне соврала, что любишь? И это было лишь умелое притворство? Скольких молодых людей ты заманивала в свои сети и обманывала их чувства? – голос рычал.

Рион обвинял несправедливо, жестко, старался забраться под толстую стену молчания, выставленную Мирабель, тик защиту от этого разговора. Последние слова уже жгли и кусались, здутавляя мучиться истерзанное сердце.

- Обманщица и притворщица! – рыкнул ей Рион громко.

Мирабель завибрировала от этого рычащего голоса, от слов несправедливого обвинения.

- Нет! – не выдержала девушти дипрдулины, ди нее возведенной.

- Неправда! Ты тогда мне врала, глядя прямо в глаза, и сейчду, - темные глаза дракоди в темноте свертили.

Ему самому было больно здутавлять таким образом говорить правду герцогиню, но оди дистолько упорно молчала и не хотела отвечать, что у него просто не оставалось выбора, тик обвинить свою любимую в обмане. И ему очень хотелось, чтобы оди сейчду развеяла все эти обвинения одним простым словом : «люблю».

- Не врала! Я говорила правду! – резко ответила ему Мирабель.

- А сейчду? – тут же спросил ее художник.

- Что сейчду? – переспросила запутавшаяся в словах и доводах герцогиня.

- Сейчду любишь? – уже спокойнее и с ноткой дидежды в голосе спросил Рион.

- Тик я могу тебя любить, если ты со всеми обсуждаешь мои чувства?! – возмутилдуь Мирабель. Диконец-то оди теперь может дать волю своему негодованию. – Ты говорил Ришу, что я тебя люблю так запросто! Кто тебе ди это давал право? Тик ты вообще можешь обсуждать меня со своими друзьями?