Свадьба Мари

К рассвету риввийский лагерь затих, офицеры навели порядок, посчитали убитых и раненых, количество угнанных лошадей, полюбовались на обугленные ремни и бревна баллист и объявили плотницкие работы. Солдаты отправились по деревням, искать подходящие бревна для орудий, жерди для навесов и шатров, а также уцелевших крестьян, способных выполнять хозяйственные работы.

Земледельцев они не нашли, зато попали в пару неприятных ловушек, откуда-то появившихся в брошенных домах. Бревна выломать удалось, но слишком короткие либо трухлявые, а в довершение всех бед после обеда небо затянуло тучами, пошел нудный дождь, смывающий следы, пропитывающий влагой суконные мундиры и сбрую.

Офицеры радовались тому, что теперь поджечь баллисты будет невозможно, интенданты ворчали на подмоченные припасы, солдаты покарябанные и побитые в ловушках собирались у костров, не желая махать топорами, и в это время себя показали местные жители. Подобравшись к лагерю по реке, они умудрились напугать лошадей, и во время паники умыкнуть нескольких солдат. Пленных увели на дальнее поле и заперли в землянке пастухов, а когда дождь прекратился вывели работать, пригрозив уморить голодом. Риввийцы вынуждены были собирать урожай, опасаясь стрел и мечей своих собственных сородичей.

За несколько дней баллисты все же восстановили, отвели подальше и снова начали обстрел замка. Теперь орудия прикрывали щиты из жердей, накрытые мокрыми шкурами, а один солдат всегда наблюдал за огнями на стенах.

Мари вместе с другими женщинами теперь большую часть дня проводили в подвале, потому что риввийцы взяли на вооружение способ Вилларда и метали на стены горшки со смолой, горящую паклю и просто обрубки бревен и камни. Каменные строения не горели, но зато занималось сено, двери и рамы, деревянные сараи и навесы, да и осколки каменных ядер представляли большую опасность для человека, не прикрытого доспехом.

От постоянного шума обитатели замка плохо спали, невозможность развести огонь и согреть воды для мытья угнетала. Мари тихо радовалась тому, что они успели вычистить замковый колодец и даже выкопали в огороде маленький пруд. Теперь вся вода шла на тушение пожаров, но зато замок был относительно безопасен. Лорд ап Марж с каждым днем хмурился все сильнее. Он подозревал, что его вестник не добрался до короля и теперь им всем грозит смерть от голода и холода, ведь дрова тоже подходили к концу.

Конец терзаниям положила бешеная атака риввийцев. Удары баллист внезапно участились, над зубцами стен засвистели стрелы, а затем раздался тяжелый удар в ворота…

— Они сделали таран! — в подвал вбежал раненый стражник, — скорее все на стены! Несите кипяток, смолу! Все несите!

Женщины подхватились и побежали вслед за мужчинами. Горячая вода, смола, воск и камни были давно приготовлены в барбакане и угловых башнях. Мари осталась с детьми и лекарем, торопливо разворачивая скатанные тюфяки, разводя огонь, замачивая в крепком вине шелковые нитки.

Шум под стенами замка стоял страшный. Грохотали камни, свистели стрелы, кричали обожженные смолой воины, вопили от страха и решительности женщины, спасающие жизни своих детей. Те, кто прятался в подвале как один опустились на колени, моля светлых богов помиловать их души перед лицом смерти. Старенький замковый священник вышел из своего уголка закутанным в саван и с мрачной торжественностью зажег последние сбереженные свечи.

Женщины плакали, маленькие дети с восторгом смотрели на сияющие огоньки, а подростки давно убежали на стены, подтаскивать мешки с камнями и стрелы.

Мари молилась и чутко прислушивалась к тому, что творилось вокруг. Ей казалось, что замок похож на огромное животное, которое со всех сторон атакуют мелкие хищники. И крупный зверь трясется под их напором, стонет скрипом стен и крыш, пытается отогнать их зубами копий и дротиков, плюется смолой и огнем.

Дважды риввийцы в слепом бешенстве кидались на стены, стараясь смять маленький гарнизон и дважды защитники замка отбивали штурм, неся потери. В подвал уже никто не приходил сам, раненых притаскивали подростки и старики, а лекарь все чаще разводил руками и перекладывал тела в угол, на старую солому. И все же Мари верила! Прощаясь с каждым обитателем замка, она стискивала в кулаки маленькие ладони и снова готовила бинты и подушечки для ран.

Короткая передышка, горячий обед, разнесенный женщинами по стенам и снова крик, звон металла, грохот баллист. Девушке казалось, что это ее душу разрушают эти мерные толчки. Почему-то в эти последние часы, а может быть минут своей жизни она думала о матери, о сестрах и братьях, о теплом ручье за мельницей, в котором так славно было мочить ноги в жару. И еще в ее голове прочно засела мысль о том, что она не успела сделать счастливым ни одного человека на свете. Виллард не любит ее, только терпит, и недалек тот день, когда он вернет надоевшую супругу родне, конечно если оба они выживут в этой бойне!