Свадьба на Рождество

Вот! Начало положено! Ради этого, собственно, и замышлялся визит к викарию. Только не дай бог, чтобы она ошиблась в своих предположениях насчет Гонории.

— Велениям своего сердца? — удивленно повторил викарий.

Мэри только это и было нужно. Она стремительно приблизилась к нему.

— Вы не можете не догадываться об ее истинных чувствах. Она уже давно любит вас! Я тоже подозревала нечто подобное, но час назад она сама мне призналась.

Мэри ощутила укол совести, но отступать было поздно. Стараясь не смотреть на викария, она продолжала:

— Да, она вас любит, но долг чести связывает ее с лордом Рейнвортом. Ни он, ни она не пойдут на то, чтобы разорвать помолвку, если…

— Если что? — выговорил мистер Белпер, задыхаясь.

— Если вы не поговорите с ней сами и не убедите ее отказать лорду Рейнворту. И причем немедленно!

— Немедленно? — повторил он в растерянности, — Но сейчас почти полночь!

Мэри достала из кармана листок бумаги и положила его ему на колени.

— Это неважно. Я знаю, что она придет. Но вы должны написать ей, чтобы я смогла тут же передать ваше письмо. Разве вы не понимаете? Гонория все еще сомневается в вашей любви, она должна узнать всю глубину ваших чувств. Ведь вы ее любите, мистер Белпер?

— Да-да, конечно, — сказал он как нечто само собой разумеющееся и сразу багрово покраснел, осознав, что произнес это вслух и открыл тайну своего сердца.

— Я это знала! — Мэри захлопала в ладоши. — Теперь вся ясно. Пишите же скорее!

— Но как же Рейнворт? Для него будет такой удар, если его любимая Гонория…

Мэри остановила его движением руки.

— Вы же не хотите видеть ее несчастной с ним до конца дней? Если вы не видите, как она страдает, то я это видела своими глазами! Его милость — благородный человек, но он не может составить ее счастье. Я в этом абсолютно уверена.

— И я тоже, — заявил он твердо. — Я не хочу бросить тень на лорда Рейнворта, но Гонория такая хрупкая, нежная, такая чистая…

— Да-да, — перебила его Мэри. — Я не хочу быть невежливой, но время сейчас для нас решает все. Вы напишете ей?

Она взяла с небольшого письменного стола перо и подала ему.

Мистер Белпер некоторое время растерянно вертел перо в руке.

— Что же мне ей написать?

Мэри сделала вид, что думает.

— Подождите… — пробормотала она, словно не решила уже давно, что именно должно быть в письме. — Во-первых, не надо никакого обращения. Начните просто: «Вы должны сейчас же прийти ко мне». — Она произнесла это, понизив голос, чтобы не сбить с толку миссис Певистон. — Написали? Покажите мне, пожалуйста. Я пока решу, что вам сказать дальше.

Мэри взяла листок и прочла громко:

«Вы должны сейчас же прийти ко мне!»

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась миссис Певистон вне себя от ярости.

— Бесчестный человек! — воскликнула она, грозя мистеру Белперу пальцем. — Как вы осмелились соблазнить мисс Фэрфилд?! Я сразу поняла, что к чему, когда она потихоньку вышла из дома. И вот доказательство!

Выхватив листок из рук Мэри, она прочитала написанную там единственную фразу.

— Вы выманили мисс Фэрфилд из дома этой запиской! Я полагаю, вы знаете, как вам следует поступить, скомпрометировав молодую леди. Мы можем и две свадьбы отпраздновать в один день.

Пойдемте, мисс Фэрфилд! Я вас провожу в Хэверседж.

Мэри последовала за миссис Певистон с напускным смирением, бросив только один взгляд на мистера Белпера, который лишился дара речи и даже не попытался их остановить.

Когда дамы были уже на полдороге к дому, миссис Певистон сказала:

— Я не понимаю, почему бы вам просто не дать мистеру Белперу поговорить с мисс Юлгрив. Это было бы куда проще.

— Я об этом думала, — вздохнула Мэри. — Но мистер Белпер и мисс Юлгрив настолько преданы приличиям, что, даже если бы они и признались друг другу в любви, им бы и в голову не пришло, что Гонория просто должна разорвать свою помолвку с лордом Рейнвортом. Нет, чтобы заставить их действовать, нужно потрясение. Я уверена, как только Гонория узнает, что я выхожу за мистера Белпера, она настолько ужаснется, что признается во всем, прежде чем сама поймет, о чем она говорит.

Миссис Певистон покачала головой:

— Надеюсь, вы правы, мисс. Иначе нам несдобровать!

На следующий день вся семья вместе с Гонорией и леди Хаклоу собралась в библиотеке. Мэри сидела на софе напротив камина, леди Хаклоу в кресле рядом. У камина тихо переговаривались Гонория с Хью. Джудит, Констанция, Амабел, Беатриса и Кит стояли у окна, выходившего на лабиринт. Их присутствие особенно сильно ощущалось, потому что все они молчали — необычное для них состояние. И это молчание могло свидетельствовать только об одном: свадьбу они не одобряли.