Свадьба на углях

– А мой отец – самодур! Он считает себя вершителем человеческих судеб, проще говоря, кукловодом, – принц истерично засмеялся, плечи его нервно задергались. – Только он дергает за веревочки живых людей, решает, чему быть, а чему нет, кому жить, а кому умирать! Сколько он жизней загубил, одному Богу известно, – но Бог, к сожалению, молчит. Поэтому моему отцу все сходит рук! Мертвые с него уже не спросят, а живые его боятся! Только я один пытаюсь противостоять ему, объясняю, что он несправедлив к народу, а он только ухмыляется. Говорит мне: «Мал еще щенок рот раскрывать!» – принц сжал кулаки. – Ну почему жизнь так несправедлива? Порядочные люди умирают, а он, гад, живет и, похоже, проживет еще сто лет, или двести, а может, и все пятьсот! Он же людей за людей не считает! Говорит, что каждого можно заменить, только его нельзя! – принц выразительно взглянул на королеву и продолжил: – Он один, видите ли, в нашей стране умный, на нем вся страна держится. А на самом деле наша страна держится на одной видимости: дунет чуть сильней ветер перемен – и она на части развалится, от нее не останется ровным счетом ничего! А он делает вид, что наша страна мощная, намного сильнее соседних государств. Думаю, он просто не хочет видеть правду, а видит только то, что отвечает его разумению и понятию о комфорте. А как приходится что-то решать, он криком заходится, поедом нас с матерью ест – мы у него всегда во всем виноваты! А если раздражен, нам с матерью лучше молчать или вообще не попадаться ему на глаза – он же в зверя превращается, чего доброго, убить нас может! Сам не умеет править страной и мне не дает! – принц то переходил на крик, то старался говорить тише – когда его голос звучал громче, в зал заглядывал дворецкий Тили и вопрошающе глядел на Марею, но королева мягким взмахом руки уазывала ему на дверь; он кланялся, молча выходил и заглядывал вновь, когда в зале раздавался очередной взрыв возмущения.

– Как «может убить»? Он же ваш отец! А как же ваша мама – ей тоже грозит опасность? – Марея не могла взять в толк, как можно убить сына и жену. «Неужели король и правда превращается в зверя? – в замешательстве думала она. – Но почему я при встрече с ним не почувствовала этого? Мы же долго беседовали, он показался мне флегматичным, я не увидела в нем ничего от сумасшедшего. Он и говорил медленно, растягивал слова. Похоже, я совсем не разбираюсь в людях! Но ведь не может Креж меня обманывать?! Зачем ему это? И все же на всякий случай нужно будет поговорить с Алхимиком – он видел этого короля, еще когда отец был жив». Марея не понимала, как ей себя вести. «Что бы сделал в этом случае отец?» – подумала она, как вдруг услышала его голос: «Не все то золото, что блестит!» «И что же это значит?» – задумалась она и тут же запуталась еще больше, поэтому решила, что, пока она не поймет, в чем тут проблема, будет держать нейтралитет.

– Мне король показался учтивым и воспитанным. Я думала, он даже голос не повышает, – тихо произнесла королева, будто оправдываясь перед принцем.

– Что и говорить, умеет мой батюшка произвести впечатление, если очень постарается! Этого у него не отнять! – Креж вскочил и заходил по залу. – Он не умеет нервничать?! А кто меня из дома выгнал? Кто даже слушать меня не хотел? Или я сам себя выгнал?

Принц стремительно шагал по залу взад-вперед. Марея растерянно следила за ним – она и предположить не могла, что в чьей-то семье может такое случиться.

– Принц, вас выгнали из дома? – почти заикаясь от неожиданности, спросила она.

– Да! Он меня выгнал! Но я ему за это отомщу! Я не люблю, когда меня обижают!

«Он же ненавидит отца! – подумала Марея, но тут же отогнала эту нелепую мысль. – В семьях всякое бывает, а отца Крежа я совсем не знаю, чтобы судить о нем и обо всем в целом».

– Принц, может, вы что-то неверно поняли? – Марея участливо посмотрела ему в глаза. – Всем нам, когда мы нервничаем, трудно сдержать эмоции, и мы плохо слышим, что нам говорят. Мы слышим лишь то, что говорим сами, думаем о своих обидах, жалеем себя. Что, если ваш отец желает вам добра? Может, вам показалось, что мир восстал против вас и никто вас не понимает? Король все-таки ваш отец. – Марея пыталась успокоить Крежа, заглянуть ему в душу – ей казалось, что принц очень хороший и что отец обидел его незаслуженно, но высказать свое предположение вслух значило усугубить вражду между сыном и отцом, а это могло привести к непоправимой беде.

«Разберутся сами, ведь они одна семья», – подумала Марея и тихо спросила принца:

– Может, расскажете, что вы собираетесь делать? Вдруг вам станет легче?

Креж усадил Марею на диван и сел рядом.