Свадьба поневоле

Омега чуть привстал и, памятуя напутствия брата, несмело коснулся чужих губ. Иво, не разрывая поцелуя, поставил тарелку с тортом на стол и притянул к себе парня, поднимая его со стула. По началу паренёк хотел отстраниться, испугавшись, но всё же поддался чужим рукам, позволяя обнять себя за талию. Алек думал, что мужчина пойдёт дальше, но тот не стал ничего больше делать, только углубил поцелуй, беря инициативу в свои руки.

– Алек, – шепнул он, проводя пальцами по щеке парня.

– М?

– Ты обижен на меня?

– Нет, – омега прикусил губу, опуская голову, пытаясь спрятать глаза за чёлкой. – Ты поступил в этой ситуации даже лучше, чем это сделали бы многие альфы.

Поляк склонился к самому его уху.

– Я постараюсь оправдать твои ожидания.

У родителей

На следующий день они, как и договаривались, поехали собирать вещи паренька, чтобы перевезти всё в новое жилище. Алек за эти дни, конечно, не смог свыкнуться с новым положением, но решил воспринимать всё как несколько сомнительное приключение, в котором он играет главную роль. Вместе с этими мыслями пришёл и странный азарт.

Ведь юноша по натуре своей совсем не был забитым жизнью зайкой. Он просто очень боялся получить по ушам, поэтому всегда сдерживался и осторожничал. Хотя, по сути, наедине с собой любил честно признаваться самому себе в том, что он та ещё стервочка

И, судя по тому, с каким трепетом и заботой к нему относится Иво, очень скоро Алек мог бы позволить себе отпустить все эти выставленные самому себе рамки. В конце концов, не он же инициатор этой женитьбы, он вообще пострадавшая сторона. Значит, должен быть покрыт причинённый моральный ущерб. А его может покрыть только моральное удовлетворение.

Но сначала нужно было как можно лучше узнать супруга, чтобы понять, не играет ли он сейчас в слишком хорошего человека, чтобы потом показать свою очень плохую сторону.

Пока они ехали в машине, омега чуть убавил громкость музыки и повернулся к мужчине, устроившись на сидении в пол оборота.

– А расскажи о себе побольше. Как ты оказался в Польше? Наш народ ведь там не живёт совсем.

Супруг усмехнулся, притормаживая на светофоре и переводя взгляд на омегу. Рука скользнула с ручника ему на колено и огладила худую ногу, обтянутую рваными джинсами. Алеку очень хотелось убрать чужую ладонь с бедра, но он только накрыл её своей и мягко сжал, не давая двигать.

– Это давняя история, я её не очень хорошо знаю, только со слов папы, а он у меня не особо умелый рассказчик. Но суть в том, что ещё до моего рождения у отца был свой бизнес здесь, но с законом он не очень любил дружить. И поэтому в один прекрасный момент вышло так, что отец всерьёз рисковал отправиться за решётку на очень приличный срок. Поэтому они с папой решили бежать заграницу, сменив все возможные документы. А в Польше уже начали честную, законопослушную жизнь с чистого листа.

Омега слушал, не отрываясь. И ему вся эта история не очень нравилась. Он вообще всегда боялся подобного и надеялся, что никогда в жизни не столкнётся с такого рода ситуациями. «Интересно, а отец знал о таких подробностях родословной его ненаглядного зятя?» – промелькнуло в голове юноши немного издевательская фраза. Алек отметил про себя, что нужно будет обязательно расспросить об этом родителя. А лучше папу. Папа всегда охотнее идёт на контакт.

А мужчина тем временем продолжал рассказ о своей жизни.

– Папа мне рассказал об этом лет десять назад, когда я после института пошёл работать и только задумывался о том, чтобы открыть своё дело. Хотел, что называется, предостеречь от наступания на отцовские грабли, – альфа сверился с навигатором и свернул на перекрёстке, окидывая взглядом округу и пытаясь вспомнить, проезжал он тут в прошлый раз или нет. – Я когда обо всём этом впервые услышал, мне сразу захотелось восстановить свою настоящую родословную. У меня ведь и родственники остались тут. Да и к тому же с той истории прошло два десятка лет, срок давности уже истёк, так что беспокоиться было не о чем. Ну и пришлось потратить на это всё не один год, разумеется. Собирал по крупицам все данные, приносил постоянные жертвы богу бюрократии и в итоге всё-таки смог вернуть себе положенный статус и восстановиться во всех родственных связях. Всё-таки греет душу знание собственной истории, своих корней, – мужчина почти не отрывал взгляда от дороги, ладонью левой руки крутя руль, а правую постоянно держа на ручнике для переключения передач. Омега невольно засмотрелся на них. В галереи мобильника у него была целая папка с коллекцией крайне эстетичных фотографий мужских рук, от которых всякий раз фанател внутренний фетишист. Чтобы парень там себе не говорил, а внешне его супруг был вполне неплох собой. Чем больше блондин всматривался в его черты, его отдельные штрихи, тем больше понимал это.