Свадьбу делать будем?

Сити-холл на Манхэттене забит людьми. Поразительно, сколько людей мечтают быть окольцованными именно здесь. Меня всегда интересовало, почему гостей по загсам в Штатах не таскают. Теперь-то все ясно! Я думал, хуже росписи в Таганском загсе ничего уже быть не может. Конторку эту праздничной язык назвать не поворачивается. Ёж с обглоданными ручками на столе, тоскливая дама за партой, фотографу приходится врастать в угол между шкафом и дверью, чтобы захватить хотя бы лица новобрачных. А тут Сити-холл! На Манхэттене! Кто ж знал, что вместе с Платоном и Мари будут расписываться цыгане, мексиканцы, ортодоксальные евреи и люди совсем неопределимых корней. Толпа народа со всех континентов! Да только девочка моя не замечает будто окрестного шабаша. Она – в светлом коротеньком платье, грубых ботинках и крупной кожанке. Вертит сумочку на цепочке и смотрит на Платона, не отрываясь. Он – в кроссовках, джинсах и свитшоте, с фотоаппаратом через плечо. Я наконец на расслабоне. Сидим с тараканами, чай пьем. Мари с Платоном решили, это им случайно придумалось в Нью-Йорке пожениться. Пили кофе в «Старбаксе» на Третьей авеню, ржали над чем-то, людей разглядывали. Он планировал не так предложение делать, а тут вдруг сказал: «Стань сегодня моей женой!» Но я-то в курсе, как на самом деле было задумано. Пожалуйста, страница сорок шесть, третий абзац снизу. Помню, когда сценарий писал, очень мне понравилась идея «случайно» девочку замуж выдать. Она ж после первого раза свадьбы боится, как третьей мировой, помните про физалис? А так опомниться не успела и в чем была, без туфель свадебных, без фаты, без мамыпапы – раз, и под венец. Теперь уж по-настоящему. Про свидетелей только я забыл совсем. В России-то отменили, а в Штатах – обязаловка. Пришлось чужого жениха просить. Хороший мужик, кстати, оказался. Айтишник из Сан-Франциско. Он потом с женой в Москву летал, к моим в гости. Очень подружились. Лет через двадцать айтишник этот старшую нашу, Мирославу, помог в Беркли устроить. Платон с Мари полгода по калифорнийскому времени жили, пока дочка в Сан-Франциско осваивалась. Но это потом. А пока в Нью-Йорке осень. Мои друг другом сильно заняты, платье и ботинки разбросаны по полу гостиничного номера. Тараканы в эндорфиновой отключке. И я вздремну, пожалуй, до весны, не зря же я Мишаней назван.

Елена Настова Идеальная пара

– Я поверить не могу, что она выходит за эту мышь! – говорила Катя Зимина, натягивая колготки. – Зачем он ей нужен?!

– «Мышь» – слово женского рода, а этот Вадик все-таки мужчина, – глубокомысленно ответствовал Катин муж Илья. Он разложил кашу по тарелкам и резал бутерброды. – Мужичок – не соломки пучок, на дороге не валяется.

– И дурацкая, я тебе скажу, философия! – возразила Катя. – «Ты лучше голодай, чем что попало ешь…» Люстру везите аккуратнее, вот тут мой пакет с платьем, Машу во что одеть – висит на стуле вверху, Даша сама оденется. И не опаздывайте!

– Мама, там будет змея? – завопила со второго этажа Маша.

– Какая змея?! – раздраженно крикнула Катя.

– Тетя Люся сказала: «Выйду замуж, тогда эта змея умоется!» Там, что ли, будет зоопарк? Змеи правда умываются? А как – хвостом? Она кусачая? А потрогать дадут? – тараторила, спускаясь, Маша.

– Маша, это шутка! – громко ответила Даша.

– Нет, тетя Люся говорила про настоящую змею, – упрямилась Маша. – Про настоящую!

– Мама, где утюг? Ты успеешь меня заплести? Ты когда уходишь?

– Даша, шевелись скорее, тогда заплету! Не знаю, где утюг, на месте должен быть, я опаздываю! Машка, не трогай конфеты! Илья, смотри за ней!

– Ты кричишь больше всех, – упрекнул Илья.

– Божечки мои, я с ума сойду! – Катя, уже в юбке и блузке, схватилась за голову.

Илья остановился.

– А почему ты сразу платье не надела? Переодеваться там…

– Это мой протест, – сердито сказала Катя. – Вот из-за таких Вадимов женщины становятся «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик»… Я же не могу просто смотреть, как Люська себя гробит?

– Если так, то конечно, – Илья улыбался. – Но, может, все не так ужасно, как ты думаешь?

– На свадьбе увидишь, – пообещала Катя.

Памятник возвышался на четыре с половиной метра, и издалека казалось, что бронзовая рука Великого князя благословляет Люсю и ее приятельницу Таню. Они смотрели, как Катя идет, а рядом на постаменте стояли бутылка шампанского и пластиковые стаканчики. Катя скосила глаза на свою черную юбку. Она будет отличаться от Люсиных гостей… Ладно, хоть блузка белая…

– Упаришься в этом, – вместо приветствия сказала Люся, одетая в короткое белое платье. Взмахнула густо накрашенными ресницами – яркая, уверенная. Будто так и надо…

– Я только на регистрацию. В кафе переоденусь. – Катя старалась говорить естественно, но отголосок упрека проскользнул в голосе. – Всем привет!

– Привет-привет, – пропела Таня. – Девочки, до чего ж хорошо сегодня!

Катя вздохнула.

– Какие вы красивые… Отлично выглядишь, невеста. И платье удачное… Как похудела!