Свадьбу делать будем?

– Специально для платья, – улыбнулась Люся. – А то я совсем отвыкла… Ну, за дело? Девичник я не собирала, поэтому давайте просто выпьем, пока есть время. В загс поедем без двадцати десять…

Суббота, начало девятого утра. Центральная городская площадь почти пуста. Три женщины – всем за тридцать – у памятника Юрию Долгорукому напиваются шампанским из одноразовых стаканчиков. Нечего сказать, хороши пташки… ну, каково событие, такой и антураж!

Катя потрясла головой, отгоняя хмурые мысли.

– Мы тут без тебя пригубили… – шустрая Таня разлила шампанское. – Ну, Люсьен, за тебя! Живите счастливо, дружно, в горе и радости!

– За тебя, дорогая! Пусть у тебя все сложится!

Шампанское ударило в нос, Катя зафыркала.

– Фамилию мужа возьмешь?

– Свою оставлю, – поставив стаканчик, ответила Люся. – Документы переделывать, предпринимательство… Хлопотно больно.

– И все-таки я не понимаю, – не выдержала Катя.

Люся выставила вперед ладошку:

– Не начинай. Выпей лучше за мое будущее!

Через два часа Катя стояла в нарядном зале и, переминаясь с ноги на ногу, слушала слова регистраторши. Выпитое шампанское притупило ее способность возмущаться, что было очень кстати. Она надеялась, что когда она смотрит на Вадима – статного, приятно улыбающегося, – в ее глазах не загорается злая насмешка. Интересно, знают ли эти люди, что, у «жениха» за душой ни копейки?.. Был у Люси в любовниках, так Люся, смеясь, рассказывала, что он только два дела делает нормально: готовит и водит машину. Но почему-то ни водителем, ни поваром или поваренком работать не может – видите ли, не приживается ни в одном коллективе! Не человек, а нелепость, и при этом всегда хорошее настроение, так что сомнения берут, кто он – мерзавец или юродивый?..

Катя прислонилась к стене и принялась рассматривать гостей. У всех были такие праздничные, взволнованные лица, и только она, как прокаженная, не верила в искренность виновников торжества, точнее – в искренность новобрачной. Люська почти год содержала мужика, а теперь решила пойти под Семейный кодекс – с ее-то бизнесом, двумя квартирами и дорогой машиной!.. Хваткая, далекая от любовной романтики Люся заявила, что Вадим ей подходит, а когда Катя заметила, что Люся, должно быть, подобрала то, что никому не пригодилось, подруга ответила: «Вот сидела одна девушка в тереме и ждала своего счастья… Однажды в дверь постучали. Открывает, а там – Смерть!.. Что копаться, не на ярмарку едем – с ярмарки…»

Но Катя упрямо считала, что лучше не иметь мужа, чем иметь такого. Ее ела обида за подругу.

– Дорогие Людмила и Вадим! – громко, отделяя каждое слово, говорила регистратор, полная женщина, цветастым платьем напоминающая июльскую клумбу. – Сегодняшний день – один из самых значимых в вашей жизни… «Новобрачные» – в этом слове звучит тайна, устремленность в будущее…

Катя вперила взгляд в обтянутую платьем спину «новобрачной». Она восхищалась Люсей Кубрак, ее работоспособностью, цельностью и волей. Она считала Люсю Кубрак Великой Женщиной.

Катя недоумевала: как могла Великая Женщина выбрать в мужья такое непутевое существо?..

* * *

Илья ехал в такси. Даша сидела рядом с водителем, он с Машей и подарком – сзади. Маша вопреки обыкновению молчала, переживая свои завитые плойкой локоны, туфли на каблуках и платье с пышной юбкой и бесподобными рукавами-фонариками – наряд, в который ее одевали исключительно в торжественных случаях.

Илья думал о предстоящем мероприятии. Бывшую коллегу жены Люсю Кубрак он знал в основном по рассказам Кати. Катя говорила, что первый брак Люси распался шесть лет назад, когда Люсин муж Саша закрутил роман с коллегой. Он был компьютерщик: систематизировал базы данных, сочинял программы. Умная голова, костюм с субтильным содержимым, руки с длинными пальцами, на хрящеватом носу – очки. Гомо сапиенс городского типа: кабинетный мужчина.

А Люся была не кабинетная – компанейская, веселая, с людьми сходилась «на раз-два». В самом еще начале семейной жизни познакомилась случайно с альпинистами, да и ушла с ними в поход. Поход был тренировочный, крошечный, но Люся умудрилась поймать «горняшку» – не видную глазу болезнь, когда человека с неодолимой силой тянет в горы. Сделалась Люся больная горами, да так, что дважды в год срывалась и летела-ехала-шла к этим, по этим, на эти горы. Траты, неудобство, опасность – ничего ее не останавливало.

«Горняшка» – болезнь небезобидная, бросающая отблески бивуачного костра на гражданскую жизнь. У кого-то – крошечные искры, а у Люси по размаху ее характера вышло пламя: платья и юбки заменились джинсами и разномастными штанами, сумка – городским рюкзаком, а стрижку Люся всегда носила короткую. Она перевела семью на полуфабрикаты и с головой ушла в организацию турклуба. Саша молчал, пока однажды вернувшаяся из похода Люся не открыла тушенку походным ножом. За разговором вырезала крышку банки – и не заметила.

– Люся, – тихо сказал Саша. – Ты же не в походе.

– Вот тогда-то, боюсь, он и задумался о том, что мы очень разные, – со вздохом рассказывала Люся.