Свадьбу делать будем?

– Хочу сходить, проверить. Что-нибудь хорошее там наверняка осталось.

Вот теперь Саша смотрел на меня во все глаза. И Андрей, исчезающий за углом университета, тоже смотрел. Все отлично работало!

В музее ждали чуть больше людей, чем пришло. А пришли мы втроем.

– Михаил Евграфович был человеком нервическим, – доверительно сообщала нам милая экскурсовод Евгения. – Мог за вечер в гостях шесть раз вспылить, выбежать из комнаты, но потом неизменно возвращался.

Саша скучал. Я смотрела на него. Может, замять всю эту историю? Чего я к человеку прицепилась? Может, он и правда травмирован женитьбами? Может, у него уже мозоль на том месте, где все время давило.

Я окинула взглядом фигуру Саши. Невысокий. Сухой. Двигался мягко – видно, что занимается каким-то спортом. Плаванием или теннисом. Синий рюкзак с логотипом «Асикс». Прыгает, что ли?

– Супруга Салтыкова, Елизавета Аполлоновна, была женщина находчивая. У нее была страсть – она любила гадать на картах. А так как ей не хотелось узнавать о себе ничего плохого, то все пики она заранее из колоды вынимала.

Высокий лоб, коротко стрижен. Я старательно искала недостатки и зачем-то находила достоинства. Танька, зараза. Вот зачем она сказала, что я Саше понравилась? Так бы прошла мимо и не заметила, а теперь вот смотрю, высматриваю…

– Михаил Евграфович любил играть в карты, но делать это не умел и частенько проигрывал. При этом каждый раз обвинял в своем проигрыше партнеров, мол, они неправильно играли.

Стоит, смотрит на витрину, где выставлены вещи Елизаветы Аполлоновны. Интересно, как бы все было, если бы не ссора, если бы не Танька. Я бы, наверное, даже не вспомнила его имя. И вообще бы не замечала.

– Будущий великий писатель учился в знаменитом лицее, в первом выпуске которого был Пушкин. Помните, какая кличка была у Александра Сергеевича? «Француз», потому что по-французски он говорил лучше, чем по-русски. А у Салтыкова кличка была «умник». Надеюсь, расшифровывать ее не нужно.

Не нужно. Нам вообще ничего не нужно. Мы и так все понимаем.

– А мне здесь нравится, – повернулся к нам Саша. – Хороший музей. Хоть я музеев и не люблю.

Евгения разулыбалась. Я получила очередной тычок от Таньки.

– Говори что-нибудь, – прошипела она мне в затылок.

– А как они познакомились? – выпалила я и тут же получила тяжелый вздох в тот же затылок.

– О! Это интересная история. Михаил Евграфович увидел юную Бетси, когда ей было двенадцать лет, и влюбился. И до того любовь его была сильна, что он решился ждать, пока его милая повзрослеет.

Мы с Танькой обменялись взглядами. Экскурсовода наши переглядывания вдохновили. Она набрала в грудь побольше воздуха и продолжила:

– Когда юной Елизавете исполнилось пятнадцать, а Михаилу Евграфовичу шел уже тридцатый, он решился попросить благословения у маменьки. Но она категорически отказала, убежденная, что это всего лишь блажь ее великовозрастного сына. Тогда Михаил Евграфович поехал к отцу Лизы, бывшему вице-губернатору Вятки. Отцу тоже не очень понравилось, что у влюбленных такая разница в возрасте, и он поставил условие – год. Если молодые люди не передумают, быть свадьбе. И они не передумали!

Евгения подарила мне лучезарный взгляд. Я поежилась.

– Отличная история! – воскликнула Танька, делая снимок веера Елизаветы Аполлоновны. – Вот это любовь!

Евгения поджала губы, готовя новую порцию информации.

– Михаил Евграфович отличался сварливым характером, частенько бывал в плохом настроении, гостей не жаловал, а вот Елизавета Аполлоновна была всегда весела, любила гулять и вращаться в кругу поклонников. Из-за чего у них дома частенько происходили ссоры. Поговаривали, что жена изменяет Салтыкову.

Из моей головы тут же выветрились все радужные картинки семейного счастья. Словно вдруг взяли и перед бегущим человеком поставили стену. Человеком была я. Таня громко хмыкнула. Евгения опомнилась. Саша радостно улыбался. Как будто сейчас ему рассказывали его же историю.

– У них было двое детей, – торопилась Евгения. – Через семнадцать лет брака родилась девочка.

Танька опять хмыкнула и стала с любопытством рассматривать стену. На стене был портрет Михаила Евграфовича – с бородой и с выпученными глазами.

– И дети на него совсем не были похожи, – пробормотала Танька, когда я подкралась к ней сзади.

На этой фразе мне совсем расхотелось свадьбы. Ну их… Замуж выйдешь, а потом изменяй. Опять же платье…

– А знаешь, – сказал на выходе Саша. – Я согласен. Ты мне понравилась.

Танька за моей спиной поперхнулась табачным дымом.

Весь месяц я честно смотрела фильмы про свадьбы – настраивалась. «Свадебный разгром», «Большая свадьба», «Безумная свадьба», «Горько!», «Война невест», «Шафер напрокат», «Переполох на свадьбе», «Друг невесты», «Свадебный переполох», «Сбежавшая невеста»… Уф, и не было им числа. Из всего просмотра я вынесла одну мысль – мое платье гораздо лучше, чем у киношных невест. На этом и остановимся.

Танька курила на балконе, тонкая сигарета дрожала в пальцах.

– Не передумала?