Свадьбы не будет

Она немедленно выполнила указание. Но пока обследовала первые (явно пустые) тайники, оператор исчез. Митрофанова оказалась одна. Со всех сторон ее обступали кирпичи. Красные. Дорожка между поддонами становилась все более узкой, теперь ей приходилось протискиваться боком. Ветер усилился. Солнце окончательно скрылось в тучах. Над головой раздался зловещий скрип. Надя задрала голову. Самый верхний, четвертый поддон медленно, но неуклонно сползал. Прямо на нее. Она взвизгнула и бросилась вперед. Сзади раздался грохот упавших кирпичей. Надя – чуть не впервые в жизни – выразилась непечатно.

– Надюха! – Голос Димы едва различим. – Ищи сундук!

– Тут поддон грохнулся! – взорвалась она.

– Да ладно! Пара кирпичей. Это специально для антуража. Все под контролем. Ищи!

Впереди сорвались еще два кроваво-красных бруска, разбились прямо под ее ногами.

– Плевать на сундук! Я боюсь!

Ветер завывал все сильнее. Бог знает, специально ли телевизионщики подлаживались под прогноз или погода, наоборот, спутала их планы.

Теперь не просто отдельные кирпичи – вся конструкция пришла в движение. Стены дрожали, верхние поддоны опасно шатались.

– Митрофанова. Полуянов. Встали. Не двигаемся. Пережидаем, – прозвучал в наушнике голос Анастасии.

Шеф-редактор впервые звучала не саркастически.

Небо заволокло тучей. Ветер взвыл еще яростнее. Поддоны с кирпичами, словно живые, покачивались, скрипели, бормотали.

– Полуянов! – гаркнула Анастасия. – Куда ты прешь?!

– Ищу сундук, – беззаботно отозвался Дима.

– Стоять, я сказала тебе!

Надя затравленно огляделась. Лабиринт пока еще держался. Но ветер усиливался с каждой секундой. Кирпичи, казалось, насмешливо улыбались, смыкаясь вокруг нее. И даже если прямо сейчас броситься к выходу – она не успеет!

И вдруг в наушнике раздался счастливый голос:

– Вижу сундук!

– Полуянов! Не двигайся! – взмолилась шеф-редактор.

А дальше послышался страшный треск. Грохот. Взрыв.

Надя затравленным кроликом обернулась: целый огромный поддон сдвинулся с места… поехал… рассыпался в осколки – в полушаге от нее! Но где-то в глубине конструкции грохотало еще ужаснее.

– Надька! – услышала она Димин голос. – Черт! Меня завалило! Не могу! Дышать нечем! Помоги!

Любимый, судя по всему, находился в нескольких шагах – но в глубине лабиринта.

А кирпичи теперь летели со всех сторон.

Перед Надей было два пути. Один – в гущу этого ада. К Диме. Вытаскивать его. Спасать.

И второй – на воздух. На свободу. Серая полоска воли виднелась совсем рядом.

Она – в приступе животного страха – не колебалась ни секунды.

Антилопьим скачком выскочила наружу.

И попала прямиком на оператора.

– Полуянов! Мы идем к тебе! Держись! – воскликнула Анастасия.

Ветер, словно по заказу, стих. Редакторская группа, водитель, ассистенты, линейные продюсеры, Жека – все бросились в глубь лабиринта.

А Надя опустилась на жухлую траву и зарыдала. И когда спустя минут десять на волю вывели красного от кирпичной пыли Полуянова, к любимому даже не подошла. Ей было очень стыдно.

Еще и Анастасия подошла, добила презрительным:

– Эх, ты. Жена декабриста.

* * *

На весь следующий день деревня опустела. Телевизионщики не вылезали из штабной избы и ПТС – спешно монтировали очередной выпуск. Герои прятались по домам. В узком кругу переваривали свои победы и поражения.

Помимо могильного конкурса и кирпичей снимали еще две испытания: падение в ледяную по осеннему времени реку с быстрым течением. И полет – по счастью, со страховкой – с пожарной вышки высотой метров в десять.

Пары – хотя теперь им общаться никто не запрещал – категорически не делились друг с другом пережитым. Но все было видно – по умиротворенным или печальным лицам.

Надя страдала ужасно. Повторила, наверно, тысячу раз:

– Димочка! Я сама не понимаю, что на меня нашло! Будто черт погнал к выходу!

А он, словно попугай, говорил:

– Забудь. Ты девчонка. Имеешь полное право испугаться.

– Но Кристи-то не боялась! – точила себя Митрофанова.

– Да ладно. Тоже орала.

– Пару секунд. А я просто тебя предала!

– А что бы ты могла сделать? Как Атлант, удерживать сотни кирпичей на плечах?!

– Я должна была бежать не к выходу, а к тебе!

– Зачем? Меня прекрасно спасли.

– Но тебя должна была спасти я! Вот ты бы бросился ко мне, если бы меня завалило?

– Нет, конечно!

– Врешь, – вздыхала девушка. – Ты бы меня спас. А я трусиха позорная.

– Ты не трусиха, а слабый пол. Митрофанова, хватит себя казнить! Куда обидней, что миллион не дали. Я сундук видел, понимаешь! Уже руку к нему протянул – и тут все рухнуло!

– Да при чем здесь миллион! – кручинилась она.

Надя прекрасно помнила, какое у нее было лицо, когда она отчаянно бросилась к выходу. И помнила оператора, который немедленно поймал ее в кадр. Теперь вся страна узнает, что Митрофанова – предательница.

Оставалось надеяться, что кто-то из участников проявил себя еще более позорно.

* * *

«Свадьба навылет» с первого эфира начала собирать приличные рейтинги по стране, но в Грибовске шоу считали «своим» и просто боготворили.