Свадьбы не будет

На съемках эскулап выглядел тетехой, тугодумом, но сейчас сообразил быстро. Заговорил умоляюще:

– Не надо! В Грибовске ей не помогут. А здесь уже утром будут лучшие врачи! Лекарства!

Ждать новых аргументов Артур не стал – двинул Савелию Юрьевичу кулаком в подбородок. Бедняга рухнул и больше не спорил. Трясущаяся рука полезла в карман брюк, швырнула ключи.

– Бежим! – бросил атлет Полуянову.

– Заводи, – кивнул Дима. – Я сейчас.

Помог доктору сесть. Осторожно спросил:

– Что с вашей семьей?

– Их отпустили. – Лицо с кровоточащей губой расплылось в счастливой улыбке. – Дочка звонила…

Во дворе отчаянно сигналил джип.

– Он не застрахован, – горестно сообщил врач.

Но Дима уже не слушал. Да, возможно, авантюра и бред, но отпускать Артура одного нельзя никак. Называет психом осветителя, но и у него самого нервы на пределе.

Дима выскочил из домика, плюхнулся на пассажирское сиденье.

Атлет вдавил педаль газа в пол. Несмотря на безумную скорость, ямы объезжал довольно умело. Еще и рассказывать успевал.

– Этот осветитель, Глеб, приперся к нам. Я хотел выгнать, но Кристи пожалела, попросила пустить. А он свою песню завел: типа нас всех подставили, и он не тварь дрожащая, чтобы тихо умереть. Орет: «Я в Грибовске в лучший ресторан пойду! В центр торговый! Всех заражу! Сотню за собой утащу. Тысячу!» Кристи сначала ему всякие правильные вещи говорила: ты, мол, лучше думай, как самому вылечиться. Но этот все свое: «Я уже мертвец! Шлак!» Потом она попросила сделать чаю. Я вышел на кухню. Минут пять там был. Прихожу – в комнате пусто. И дверь – снаружи! – на ключ заперта. Я пока понял, что они сбежали, пока выбрался – гляжу, поздно. Машина мчится. Ну, я тогда к тебе – дом благо рядом и мужик ты нормальный. Не подведешь.

Взглянул умоляюще.

– Но зачем Кристина поехала с ним? – удивленно спросил Полуянов.

– Она зациклилась: начать лечиться до того, как эти ее оспины созреют. Думает, Глеб в больницу отвезет. А я считаю, он ее на окраине выбросит в лучшем случае. А скорее с собой потащит вместе дурить. Кристи сейчас слабая. За себя постоять не может.

«Пожалуй, тут приоритет – не ее в больницу, а придурка остановить, пока весь Грибовск правда не полег», – подумал Дима.

Но делиться мыслями с Артуром благоразумно не стал.

Давно уже выехали за околицу, мчались меж голых, скудно посеребренных первым снегом лесопосадок.

– У них фора – минут десять. И машина мощнее, – в отчаянье пробормотал спортсмен.

Он гнал старенький автомобиль на пяти тысячах оборотов, машина ревела, воняла, тряслась.

– Движок сейчас запорешь, – предупредил Дима.

– Плевать!

– Просто встанем тогда посреди леса – и все.

– Вон они! – радостно выкрикнул вдруг Артур.

Далеко – километрах в двух впереди – показались габаритные огни.

Лицо спортсмена озарилось зловещей ухмылкой льва, учуявшего добычу.

«Ничего нет хуже, когда один псих нагоняет другого».

Полуянов сказал:

– Давай я поведу. Я школу экстремального вождения закончил.

– Иди ты! – отмахнулся Артур.

Ускорился до, казалось бы, невозможных на ужасной дороге девяноста.

– Лед. Ямы. Повороты. Убьемся, – спокойно предупредил Дима.

– Все под контролем. – Артур от напряжения прокусил нижнюю губу, по подбородку потекла кровь.

Расстояние между машинами сокращалось.

Дима вытащил телефон. Сигнал – пусть и слабенький – к счастью, имелся. Потребовал:

– Диктуй ее телефон.

Набрал номер – абонент недоступен.

– Что с ней? – запаниковал Артур.

– Сигнал хреновый. Или с собой не взяла. Или сел.

– А если он с ней уже что-то сделал?!

Спортсмен отвлекся лишь на долю секунды, но машина немедленно ухнула в яму, отчаянно загрохотала днищем.

– Будь хладнокровен. И мудр, – попросил Полуянов.

Но Артур будто не слышал – продолжал разгоняться.

Беглецы уже совсем рядом.

– Прижми их к обочине. Спокойно. Аккуратно. Там кювет, – скомандовал журналист.

Однако Артур лишь усмехнулся. И когда машины поровнялись, резко вырвался вперед, а потом дернул ручной тормоз.

Азартно выкрикнул:

– Дорогу им перегорожу!

– Дебил! – рявкнул Полуянов.

Их джип потерял управление, заскользил, заюзил, съехал передними колесами на обочину, накренился вперед, но в последний момент удержался. Ремень безопасности больно ударил в грудь.

На мгновение сознание покинуло Полуянова. Когда он открыл глаза, узрел: лицо Артура заливает кровь, он тщетно пытается ее стереть. А машина беглецов лежит в овражке колесами кверху.

* * *

– Кристи! – взревел Артур.

И кубарем вывалился из джипа. Пока Дима отстегнул ремень, пока оказался у машины беглецов, парень уже вытаскивал из салона недвижимое тело подруги. Лицо девушки в свете тусклой осенней луны выглядело счастливым и милым.

– Аккуратней! – заорал Дима.

Мама-врач предупреждала: пострадавших в аварии нужно переносить очень бережно – вдруг сломан позвоночник.

Но Артур продолжал держать невесту на руках, целовал, бормотал:

– Кристи, солнце мое!

Руки красавицы бессильно болтались, грудь не вздымалась. Из покореженной машины донесся стон.

– Я убью его! – с ненавистью прошипел спортсмен.