Свадьбы не будет, светлый!

По крайней мере, нам так говорили в АТаС на курсе «Светлые маги: история, принципы и особенности». Насколько я знала, у светлых был такой же предмет, только рассказывали там про темных.

Однажды на собрании адептов кто-то предложил Лайтвуду вместо нудных занятий устроить вечеринку и там перезнакомиться поближе, а заодно узнать все из первых рук, но Лайтвуд ответил, что ему пока дороги стены академии и доверие родителей светлых, которые отдают ему в руки своих чад. Не проведешь его, увы.

Замерев на пороге особняка, я огляделась.

Менестрель стоял у крыльца и на этот раз был один. В руках у него была мандолина, издающая звуки, подозрительно похожие на те, с которыми лезвие ножа скользит по стеклу.

Сбежав вниз, я уставилась на него, прикидывая, какое заклятье тут лучше применить. Может, натравить на него летучих мышей? Заставить покрыться бородавками? Забросить за шиворот ядовитого паука?

Ладно, с этим можно будет разобраться позже.

Увидев меня, менестрель вздрогнул, ударил рукой по струнам особенно немузыкально и, зажмурившись, продолжил петь:

– Любо-о-овь спосо-о-обна миры меня-я-ять…

– Где Лайтвуд? – выпалила, подлетая к менестрелю и вырывая у него из рук мандолину.

Струны взвизгнули.

– М-м-мисс Медея…

– Где он?! Что ему нужно? Зачем он опять тебя прислал? Отвечай! Иначе всю жизнь заикаться будешь!

– Он меня не посылал, мисс Медея!

Я опешила.

– Что? А кто тебя послал?

– Я-я-я…

– О, доченька, это ко мне! – прозвучал матушкин голос. – Верни музыканту его инструмент. Продолжайте, прошу вас! Вы, кажется, пели о любви? Давайте сначала.

Я обернулась и увидела родительницу, стоящую на крыльце. Она деловито поправила декольте черного приталенного платья, отбросила с груди тяжелую волну волос и отпила немного чая, бережно сжимая пальцами чашку из костяного фарфора.

– Ты не от Лайтвуда? – прищурившись, спросила я.

– Нет! – затряс головой менестрель. – Я от… тайного поклонника леди Даркмор, плененного ее красотой.

Обернувшись, я увидела матушкину благосклонную улыбку.

– Прошу вас, продолжайте! Мой муж скоро вернется, будет так… неловко, если вы столкнетесь.

Менестрель, торопливо и нервно кивая, отнял у меня мандолину, откашлялся и снова затянул свою песню.

– Удачи, – пожелала я ему.

Судя по довольной улыбке матушки, отец вернется раньше, чем менестрель рассчитывал.

И вряд ли будет в восторге.

Уперев руки в бока, я нахмурилась.

То есть Лайтвуд не отправлял менестреля. Это, безусловно, хорошо.

Но слегка обидно. Я уже… настроилась. Этот светлый меня с ума сведет!

Поднеся к лицу правую руку, я поморщилась: белое кольцо красовалось на безымянном пальце и – я попыталась стащить его – по-прежнему не желало сниматься.

– Приятно видеть, что вы по мне скучали, мисс Медея, – прозвучал ужасно знакомый низкий и обволакивающий голос, шелковый и нежный, как внутренняя обивка гроба.

Я молниеносно обернулась и уставилась на Лайтвуда, который стоял у калитки особняка, в паре шагов за спиной менестреля.

Он безмятежно улыбался, его белоснежный костюм сиял в свете солнца, светлые волосы переливались, как речная вода ясным днем. Синие глаза тоже светились яркими звездами.

Светлый.

– Вы говорили, что вам не понравились менестрели, так что я решил не отправлять их к вам сегодня, хотя сердце мое противилось такому. Теперь я буду знать, что вашим словам не всегда стоит доверять.

– Я не…

– Вы?

Лайтвуд блаженно улыбался. Он… давно подошел?

Подкрался!

Он что… слышал и видел, как я налетела на менестреля?

Я представила, как могла бы смотреться со стороны, и почувствовала, что щеки заливает краска. От гнева, разумеется. Не от смущения.

– Я не…

Уму непостижимо! Я смотрела в смеющиеся синие глаза и могла бы поклясться, что матушкин «тайный поклонник» как-то связан с этим беспринципным светлым, который, кажется, опаснее всех темных, вместе взятых.

– Мисс Медея? Мне жаль, что я вас расстроил, – скорбно покачал головой Лайтвуд. – Обещаю больше не оставлять вас без внимания и исправно присылать под ваши окна менестрелей. Прошу простить меня. Не согласитесь ли пойти со мной на свидание?

– Согласится! – ответила матушка.

– Еще как согласится, – подтвердил отец, подходящий к воротам особняка. Его плащ развевался за спиной, обнажая красную подкладку, на голове красовалась шляпа-цилиндр. – Как говорится, любая змея не ядовитая, пока ты на ней не женился.

– Отец! – возмутилась я.

– Да, Медея? – повернулся ко мне батюшка, невозмутимо пожимающий руку Лайтвуда. – Кроме тебя, дорогая. Ты ядовита с рождения, но скоро это уже будут проблемы лорда Лайтвуда, а не мои. И я чрезвычайно этому рад.

– Взаимно, – невозмутимо заявил светлый. – Медея? Составите мне компанию на прогулке?

Глава 10

– Не составлю, – предельно вежливо процедила я. – Я занята до самого вечера. Буду читать «Свод указаний и правил примерной жены». Готовиться к свадьбе.

Я искренне надеялась, что в словаре светлых присутствует слово «сарказм».

– Отрадно слышать! – откликнулся Лайтвуд, сияя искренней и дружелюбной улыбкой. – Удачно, что я хотел пригласить вас на прогулку как раз вечером.