Свадьбы не будет, светлый!

– После нашего разговора прошлой ночью… – тихо начала я. – Я… – После тщательно выверенной паузы я продолжила, глядя в глаза Ребекке: – Я все осознала. Спасибо, что открыли мне глаза. Я польщена называть себя невестой Райана. И буду счастлива выйти за него замуж и подарить ему сына. К тому же Лили сказала, что она не против того, чтобы мы с ее отцом поженились.

Рот Ребекки открылся.

Она посмотрела в сторону Лили.

– Что-о-о?

– Но брак отца – это ведь… его дело, – Лили начала оправдываться, и я обернулась.

Ее лицо было растерянным, серые глаза – огромными и испуганными. Кажется, даже аккуратный пучок волос немного сбился набок.

Что ж, все оказалось проще, чем я думала.

Остается вытащить из рукава еще один козырь.

– А еще она…

Я замерла.

Закусила губу.

Не могу.

Проклятый!

Да что со мной такое?

Я собиралась рассказать Ребекке о том куске черной ткани, что хранила Лили между страниц книги.

Обвинить Лили в связи с темным.

Посеять в дружной семье еще одно зерно раздора.

И, кроме того, наглядно продемонстрировать Лайтвуду, почему не стоит пускать лисицу в курятник, а темную – в семью светлых.

Очень уж разные у нас… принципы общежития.

Но, заглянув в растерянное лицо Лили, которая смотрела на меня почему-то очень доверчиво, я поняла, что ни слова не могу произнести.

– А еще Лили может сделать достойную партию, выйдя замуж за темного колдуна, – выпалила я наконец. – Отец устроит ее брак. Мое почтение! Рада была присоединиться к вам за ужином. Надеюсь на ответный визит.

Ругая себя на чем свет стоит, я вылетела из столовой, а затем – из особняка Лайтвудов.

Проклятый!

Что же на меня нашло?

Пока я стремительно шагала к калитке, за моей спиной прозвучал оглушительный хлопок, а затем – громкий и радостный смех Бенджамина.

Обернувшись, я увидела, что окно его комнаты на втором этаже заволокло черным дымом.

Что ж.

Бенджамин быстро учится и схватывает на лету: мы с ним целый час учились делать «бах!». Для защиты, разумеется. Или чтобы порадовать близких хорошей шуткой.

Надеюсь, Сэмюэлю понравилось.

Если он этим же вечером не будет с пеной у рта убеждать Лайтвуда, что тот совершит большую ошибку, взяв меня в жены, то… я крайне удивлюсь.

Мне показалось, что я слышу доносящиеся из столовой женские голоса: Лили и Ребекка (в основном, надо думать, Ребекка) явно говорили на повышенных тонах.

Я почувствовала, что уголки губ расползаются в улыбке.

Визит можно назвать успешным, несмотря на… слабость, которой я от себя не ожидала.

Лайтвуду к вечеру явно будет не до свиданий.

Семейные ссоры, небольшой сюрприз, который я приготовила для него под дверями спальни…

Милый, а ты думал, что иметь в невестах темную – похоже на счастье?

Сюрприз!

Чувства тебя ждут совершенно другие.

Продолжая мечтательно улыбаться, я села в экипаж.

Может, я даже увижу Лайтвуда завтра утром.

Когда он попросит вернуть ему кольцо и скажет три самых главных слова, которые я от него жду: «Свадьбы не будет!»

Я буквально видела пышущее праведным гневом лицо Лайтвуда и моих дражайших матушку с батюшкой, расстроенных из-за того, что помолвка сорвалась.

Какое это будет чудесное зрелище!

Если бы я тогда знала, как ошибаюсь.

Глава 13

Когда зачарованный экипаж подъехал к особняку Даркморов, настроение у меня улучшилось настолько, что я мурлыкала себе под нос мою любимую колыбельную. «В темном лесу колдунья живет, маленьких деток на ужин там ждет. Никто из детишек, кто в дом к ней попал, не вышел потом, как бы он ни кричал».

Чудесная мелодия.

Я предвкушала, как Лайтвуд объявит о том, что передумал жениться, прокручивала в голове миллион вариантов будущего.

Попросит отдать кольцо.

Напишет гневное письмо.

Пришлет к воротам Даркмора вооруженный отряд.

Объявит войну!

Ни один светлый не стерпит того, что его семья оказалась в опасности.

А семья Лайтвуда – оказалась.

Устроенный Бенджамином с моей подачи «бах!» на втором этаже, беготня по крыше, разъяренная Ребекка, испуганная Лили… еще более испуганный Сэмюэль.

Подклад под дверью спальни Лайтвуда, который вот-вот даст о себе знать.

Скоро ему будет не до женитьбы.

Солнце катилось к закату, все вокруг казалось желтым, как будто отлитым из золота, закат был кроваво-красным.

Цвет победы.

Моей, смею надеяться.

Расправив плечи, я вошла во двор, поднялась по ступеням крыльца и толкнула тяжело подавшиеся двери особняка, которые отозвались громким скрипом.

– Гостей сегодня вечером мы не ждем, – промурлыкала я, проходя мимо Ренфилда. – Можешь запереть ворота уже сейчас.

Пучком перьев он смахивал пыль с портрета моего прапрадеда. Перья были настолько пыльными, что рама и холст становились только грязнее. В целом так было даже лучше: не зря прапрадеда при жизни прозвали Ужасным. Были причины.

– Вам надо – вы и запирайте, мисс Медея, – недовольно откликнулся Ренфилд.

Я замерла и обернулась к нему.

– Не расслышала? – проговорила я, глядя в водянистые карие глазки.

Ренфилд тут же нашел у себя внутри уважение к леди и умудрился посмотреть на меня снизу вверх, хотя был выше на две головы.