Свадьбы не будет, светлый!

– Милый, ты такой красивый, когда злишься. Давай уже жениться. Ну не расстраивайся так сильно.

Отец крякнул и поспешно произнес короткое заклинание, которое для скрепления брака использовали темные.

Нас окутали клубы темного дыма, кольцо на моем пальце нагрелось – и все.

Я стала женой Верховного светлых лорда Райана Даниэля Лайтвуда!

Ура!

Все-таки свадьба – самый счастливый день в жизни любой девушки!

– Можете поцеловать невесту, – объявил отец. – Если желание не пропало.

Да сейчас! Пропало желание, видите ли.

Это теперь мой муж, и я сама буду его целовать! Когда захочу!

Подавшись вперед, я обхватила Лайтвуда руками, впилась в его губы и для верности запрыгнула на него, обнимая ногами за пояс и сминая к Проклятому ткань дорогущего свадебного платья.

Кажется, спустя несколько секунд Лайтвуд все-таки обнял меня в ответ, и от этого сердце до горечи сладко екнуло.

А ведь впереди первая брачная ночь!

По-моему, целовались мы преступно долго, потому что гости возмущенно загудели, даже отец начал деликатно покашливать.

Оторвавшись от Лайтвуда, я улыбнулась.

– Нас ждет такая интересная жизнь.

Он улыбнулся, и тут вдруг…

– Это он! – раздался женский крик у калитки.

Я обернулась и наконец соизволила слезть с Лайтвуда, чтобы сполна насладиться сценой.

У калитки особняка Лайтвуда стояли несколько девиц. В простых домотканых платьях, в грубых туфлях, явно не из столицы, а откуда-то из деревни, но – все удивительно красивые.

– Вон он! – воскликнула одна из них, и небольшая делегация двинулась к нам.

На всякий случай я отступила.

Обернулась на побледневшего Белза и потянула Лайтвуда в сторону.

– Родной, отойди немного, вот так. Теперь только я имею право причинять тебе боль, а все остальные будут иметь дело со мной, если захотят тебя обидеть.

– Что ты устроила? – прошипел Лайтвуд, хватая меня за плечо.

Какой он… страстный. М-м-м…

Как же мне повезло с мужем!

Хорошо, что я вовремя это поняла.

– Это не тебе!

Тем временем девицы, решительным шагом преодолев расстояние от калитки до того места, где когда-то стояла арка, остановились.

– Ты! – воскликнула одна из них, с большими глазами и полными губами. – Ты меня бросил!

Она обвиняюще ткнула пальцем в Белза.

– И меня! – подхватила вторая.

– И меня!

– И меня!

– Как ты мог!

Я блаженно улыбнулась, наблюдая за тем, как с лица Белза сходят все краски, а взгляд Лили мечется от Белза к толпе девушек и обратно.

А мужчина в зеленой рубашке не подвел!

Тот самый, которого подослала Ребекка, напичкав приворотным зельем, чтобы я потеряла голову, а Лайтвуд застал меня за поцелуями с другим.

По-хорошему, стоило бы его убить за такое невежество: попытку напасть и лишить воли темную ведьму.

Но я решила по-другому.

В обмен на жизнь я отправила мужчину в зеленой рубашке (Зигурда? Зигфрида! Точно!) в ту дыру, где мой братик зализывал раны после расставания с Лили.

Как видно по толпе разъяренных барышень, за тем, чтобы его утешить, выстраивалась очередь.

– Я… а вы кто такие? – попробовал выкрутиться Белз.

– Ты меня не помнишь? – возмутилась светловолосая девушка, похожая на нимфу. – Ты говорил, что любишь!

– И мне!

– И мне!

– Что не оставишь! – добавила рыженькая.

А благодатные места нашел мой братик, чтобы грустить.

Не обделенные красотками.

– И мне! – хором откликнулись все девушки.

– Белз, – выдавила Лили, бледнея. – Белз, это кто…

– Это…

– Он тебя тоже обманул? – спросила у Лили блондинка в просторном платье. – Говорил, что любит, что ты единственная? Что хочет жениться?

– Да… но…

Лили беспомощно посмотрела на Белза.

– Я ему яйца оторву, – мрачно пообещал Лайтвуд. – Прямо здесь. А потом шею сверну. И еще что-нибудь оторву.

– Тш-ш-ш… – удержала я его за плечо и зашептала ему на ухо: – Родной, у твоей дочери огромный потенциал. Дай ей самой с этим разобраться.

– Да она сейчас заплачет!

– Не заплачет, – шепнула я.

– Белз! – воскликнула Лили, оборачиваясь к нему. – Ты говорил!.. Ты обещал!.. Ты говорил, что любишь!

– Люблю!

– Что скучал весь тот год, что мы не виделись!

– Я скучал!

– А это тогда что? – Лили махнула рукой в сторону девушек.

– Это его магия вышла из-под контроля, – попытался спасти ситуацию отец.

– Я думал, мы расстались! – поднял руки Белз. – Мне было больно! Я успокаивался! Послушай, дорогая…

Он протянул к Лили руки.

– Не трогай меня! – рявкнула она, зажмурившись.

Подул ветер, стало прохладнее.

Гости, увлеченные представлением (а светлым, похоже, ничто человеческое не чуждо), заозирались.

– Лили, послушай… – опять попробовал Белз, дотронулся до ее локтя – и вдруг его отшвырнуло от Лили магией. Все-таки воздушницей она была сильной.

Пролетев несколько футов, Белз упал на траву у забора, а когда встал – снова налетел порыв ветра, сбивающий с ног. Все задрожало.

– Лили! – крикнул Лайтвуд.

Раздался звон, стекла особняка треснули и разлетелись на миллионы осколков.

Ощущение было таким, как будто сам воздух стал тяжелее и гуще.

– Лили, успокойся!

Я пригнулась, не забыв накинуть защитный купол. Почему-то вышло так, что накинула я его на себя, на Лайтвуда, на его детей, моих родителей и даже на Ребекку – как какая-то светлая. Но не снимать же обратно?