Свадьбы не будет, Светлый! (СИ)

Мой дорогой Белиал, или Белз, как называли его в семье, получивший свое имя в честь падшего ангела-искусителя, дал мне много, когда я была ребенком. Благодаря ему я привыкла всегда держать ухо востро, не принимать подарки от пришедших без приглашения нищенок (яблоки у них — отравленные, шкатулки — проклятые, и вообще, их подослал мой брат) и всегда заглядывать под одеяло, прежде чем забраться в кровать (там может оказаться змея или кое-что похуже).

Белз был старше меня на десять лет, красивым, статным, и разбил он, кажется, сердца всех темных девушек от мала до велика. Матушкины гены! Вполне возможно, что и светлые от его смертельного обаяния тоже не спаслись — по крайней мере, такие слухи ходили. К тому же, Белз уже год как носа не казал в столицу и никто не знал, где он прячется.

А всем известно, что темный просто так скрываться не будет — всегда есть причина.

Я не отказалась бы переговорить с братом — разумеется, не для того, чтобы выведать его секреты обаяния, Проклятый упаси! Красота — страшная сила, взять для примера хоть мою матушку, из-за которой в год происходило больше дуэлей, чем из-за карточных долгов, но… нет, это совершенно не мое.

Дело в том, что Белз работал с моим отцом — он был главой представительства темных на территории светлых. Служило представительство для улаживания любых дел, от прокладывания и охраны торговых путей до устранения ущерба от похищений и прочих мелких пакостей, которые устраивали темные светлым в основном со скуки.

Мой братец почти десять лет провел бок о бок со светлыми и наверняка много о них узнал, может, даже выяснил, где у Лайтвуда слабое место.

Обдумывая это, я замерла.

“Светлые — сильные маги, Дея, — сказал как-то брат, когда я пристала к нему с вопросами. — Пекутся о семье слишком рьяно, пожалуй. Не так, как темные. Порой это их губит. Отец светлой никогда не выдаст ее замуж против ее воли, к примеру. Какие бы выгоды это ни сулило. Странно, да? Они мыслят совершенно непонятно для нас”.

Тогда я не обратила внимания на слова Белза (я училась в АТаС и намного больше меня интересовало, как светлого можно проклясть поинтереснее), а сейчас замерла.

Семья.

Ну разумеется!

Семья — и есть слабое место Лайтвуда.

Я вскочила, и вода из деревянной купели, где я мылась, выплеснулась на пол. Я досадливо махнула рукой, чтобы ее убрать.

Как же я раньше не догадалась?

Спасибо, Белз!

Я потянулась за полотенцем, выбралась из купели и заметалась по купальной комнате, пытаясь уложить в голове миллион мыслей.

Если Лайтвуд поймет, что его семья в опасности, то… свадьбы не будет.

Помолвки не будет.

Возможно, какой-нибудь важной части тела у меня тоже не будет, но… это уже не так важно.

Честь — важнее.

Спустя полчаса, приведя себя в порядок, я села в зачарованный экипаж и покатила в гости к Лайтвуду.

Стоит начать с Бенджамина.

Конечно, ничего… по-настоящему опасного я делать не собиралась. Я была темной, но все-таки у меня оставались принципы, дети — неприкосновенны. По крайней мере, когда речь шла о смертельных проклятьях.

По крайней мере, для меня.

За всех темных я не могла бы поручиться, разные бывают ситуации.

Но…

Мне нужно всего лишь показать Лайтвуду, что Бенджамин в опасности, пока я рядом.

Нужно…

На территорию светлых меня пропустили без проблем, хоть и без особого восторга: Лайтвуд выписал на мое имя разрешение и передал его патрульным.

Постучав в дверь особняка, я ожидала, что мне откроет дворецкий, но на пороге неожиданно увидела Бенджамина.

— Медея! — взвизгнул он, прыгая мне на шею и обвивая ногами. Я сама не заметила, как обхватила его за спину, чтобы не упал.

Проклятье!

Все должно было быть не так!

— Бенджамин… — проговорила я, лихорадочно пытаясь придумать, как ему напакостить.

— Угадай, что покажу?! — выпалил он, спрыгивая на пол. — Ты только папе не говори, что я нашел! Пойдем!

Не успела я и слова сказать, как Бенджамин схватил меня за руку и потащил в глубь особняка. Ладошка у него была маленькой, холодной, немного липкой, но очень цепкой.

Вертя головой, я успела увидеть в гостиной Лили, которая вышивала что-то, сидя у окна (светлая!) и горничную, до блеска натирающую серебряное крепление светового кристалла на стене у входа в столовую.

Бенджамин притащил меня в свою комнату на втором этаже и показал целую армию оловянных солдатиков в красных и синих мундирах.

— Будем играть в битву светлых с темными? — спросила я наугад.

— Будем всех казнить! — азартно откликнулся Бенджамин, и от неожиданности я закашлялась.

— Что ты сказал?

— Казнить! — радостно откликнулся он. — Ты же темная!

Да, а ты — малыш, светлый! Про это-то ты не забыл?

Я еще раз внимательно к нему присмотрелась. Темного мага от светлого можно было отличить достаточно легко. По цвету волос и глаз. Большинство темных были кареглазыми брюнетами, светлые — блондинами с самым разным цветом радужки: голубой, синей, зеленой, серой… Лайтвуд был синеглазым, Сэмюэль — тоже, разве что цвет был чуть бледнее, почти голубым, а вот у Бенджамина глазки были серыми. Как у мамы, наверное.