Свадьбы не будет, Светлый! (СИ)

Вот, почему мне так нравятся объятия… а, собственно говоря, чьи?

Я оттолкнула мужчину, дотронулась до висящего на стене светового кристалла и заморгала, привыкая к свету.

В углу кладовки что-то упало.

Мы здесь не одни? У него есть сообщники?

Прищурившись, я уставилась на мужчину.

Высокий, в зеленой рубашке, русоволосый — обычный человек, не светлый маг и не темный. Черты лица — правильные, рост — высокий, плечи — широченные.

Девушки, должно быть, из юбок выпрыгивают при виде его. Кажется, он даже похож на того самого Готфрида, которого Лихорадка и Лайтвуд отучили назначать свидания у реки.

Я чувствовала к этому мужчине огромную симпатию — должно быть, из-за приворотного зелья, которым он облился.

Металлический привкус на языке — верный признак.

— Кто такой? — ледяным тоном спросила я. — Кто дал тебе право до меня дотрагиваться?

О, я, разумеется, знала, кто и почему.

Должно быть, это и была та самая ловушка Ребекки.

Я, кладовка, мужчина…

Уверена, минуты не пройдет, как сюда спустится Лайтвуд.

Если бы приворотное зелье сработало, он застал бы интересную картину.

Но оно не сработало.

Я ведь Даркмор все-таки, а не какая-то там хрупкая светлая.

Я каждый день я ем то, что готовит Ренфилд. На меня даже яды-то не все действуют. Что там какое-то приворотное зелье.

— Отвечай! — приказала я, и краски с лица мужчины схлынули окончательно.

— В-в-вы… — начал заикаться он.

— Меня зовут Медея Моника Даркмор, — отчеканила я, хотя он, судя по панике в глазах, давно меня узнал. — А кто вы такой? И кто дал вам право до меня дотрагиваться?

— Н-н-н…

Мужчина бухнулся на колени и попытался поцеловать подол моего платья.

Что, Ребекка не предупредила, кого именно он будет обнимать в кладовке?

Какая жестокая женщина.

Мое восхищение!

К слову, разве светлым вообще можно так поступать?

Ладно, это я попозже выясню. А вот на этого мужчину у меня только что появился план.

Присев на корточки, я ласково взяла его за подбородок, заставляя поднять лицо.

— На что ты готов ради того, чтобы я сохранила тебе жизнь? — вкрадчивым тоном Проклятого спросила я.

В этот момент в углу кладовки, за стеллажами, уставленными банками с маринованными томатами, что-то упало.

Я прищурилась.

— Хватит! Я не буду здесь больше прятаться! Там Медея, нужно ей помочь! Видеть тебя больше не желаю, предатель!

Возня, а затем — звонкий звук пощечины.

Лили!

Она здесь!

— Медея! — воскликнула Лили, показавшись из-за стеллажа. Лицо у нее было заплаканным.

— Стой, Лили! — голос Белза, бархатный и обволакивающий, наполнил собой кладовку.

Спустя секунду показался и сам Белз — одетый во все белое, на голове — ого, да это парик!

Белза легко было бы спутать со светлым, если бы не черная радужка глаз и не лицо темного — лицо, на котором оставили отпечаток годы козней, пакостей и других приятных занятий.

Я вскочила — и тут дверь в кладовку открылась. На лестницу упал свет, на верхнюю ступеньку шагнула нога Лайтвуда.

— Ради Триединого, мама, — устало проговорил Лайтвуд, спускаясь по лестнице. — Почему ты меня сюда ведешь? Мне нужно найти Медею.

— А ты посмотри, посмотри, чем твоя невеста занимается!

— Мама, я много раз говорил тебе о том…

— Папа, тебе нужно знать…

О, и Сэмми здесь.

Я обернулась, скрестив руки на груди.

Лайтвуд, дойдя до нижней ступеньки лестницы, замер. Из-за его плеча выглядывал Сэмми.

Ребекки, стоящей за их спинами на узкой лестнице, видно не было.

Я представила, какая картина сейчас предстала перед глазами Лайтвуда.

Банки с маринованными овощами и пучки трав.

Испуганный  мужчина на коленях передо мной.

Бледная заплаканная Лили.

И… Белз. В костюме светлого.

Если Лайтвуд сейчас не догадается о том, что происходит между Лили и Белзом, то я крайне разочаруюсь в его умственных способностях.

Но что-то мне подсказывало, что Лайтвуд уже обо всем догадался.

Между бровей появилась морщина, синие глаза потемнели, губы сжались.

— Та-а-ак, — протянул Лайтвуд, и, глядя на него, я в очередной раз вспомнила, что светлые вообще-то — сильные маги.

Умеют же они, в конце концов, противостоять темным.

Я обернулась — Белз, стоящий рядом с Лили, мертвенно побледнел.

Ну все. Был у меня брат — и сейчас весь закончится.

— Дорогой, — честно сказала я, пытаясь что-то придумать. — Это не то, что ты думаешь.

Лайтвуд обернулся ко мне, на секунду его взгляд стал беззащитным, уголки губ дрогнули. От этого у меня почему-то сердце сбилось с ритма, и я отругала себя. Что еще за новости?

Пока я разбиралась с собственным сошедшим с ума телом, Лайтвуд нахмурился и посмотрел на Белза. Его лицо стало было темным, световой кристалл на стене мигнул.

По кладовке прокатилась волна светлых искр, и я сглотнула.

Ощущение было таким, как будто сам воздух потяжелел, стены стали ближе. Вдруг стало особенно очевидно, что вокруг тесно, выход один, а Лайтвуд — очень сильный маг.

Он сделал несколько шагов вперед и остановился.

Все замерли, даже Ребекка.

Ощущение было таким, как будто на плечи опустилась груда камней. Это из-за разлитой в воздухе магии, должно быть.

Впрочем, злым Лайтвуд не выглядел.

Сосредоточенным — да.

Готовым к убийству — однозначно.