Свадебное платье мисс Холмс

Мне стало еще больше не по себе, и я громко покашляла, словно заявляя о себе и отпугивая непрошеных гостей. Впрочем, в комнате, кроме меня, никого не было, это было так же очевидно, как и то, что я отлынивала от работы. Возвращаться к Изабелле мне не хотелось. Я встала из-за стола и подошла к окну. Слегка пыльные жалюзи были закреплены почти намертво. Балконная дверь все так же почти не открывалась.

Зачем-то оглядев окно и балкон, я удовлетворенно вздохнула: «Никого и быть здесь не может. Во всяком случае, сейчас. – Я вдруг остановилась. – А может, кто-нибудь ночью здесь работает? Во вторую смену, так сказать?»

Я помотала головой, как лошадь, и еще раз оглядела комнату – это странное чувство, что ты не один в абсолютно пустом помещении, вновь заставило меня поежиться.

«Компьютер. Надо наконец сесть работать, а то всякая чертовщина в голову лезет!» – Я решительным шагом направилась к столу.

«Какая разница, что я пишу, главное – как! Это сам Виталий сказал!» – думала я, удобнее устраиваясь в кресле и еле сдерживая себя, чтобы опять не встать и не походить по комнате. – Надо садиться работать. Изабелле этой уже, наверное, не терпится отдаться своему воину, а я тут глупостями занимаюсь!»

Я попыталась сосредоточиться, но из этого ничего не вышло. Еще минут десять сидела, пялясь в экран, а потом вдруг неожиданно для себя напечатала:

«Бог иногда улыбается. И тогда неожиданно в твоей жизни случается то, в чем ты больше всего сейчас нуждаешься, и то, что выглядит как вознаграждение за все мучения, которые еще недавно составляли суть твоих дней. Бог иногда улыбается, а ты по неведению принимаешь это за случайное везение, за подарок. Но Бог улыбается, потому что ему видна степень твоей наивности, степень твоего неведения и беспомощности. Бог улыбается, потому что он в очередной раз указал тебе нужный путь и теперь, сотворив это дело, радуется».

Юля сидела на своей новой работе и наслаждалась. Сейчас у нее было все, что она так любила – тишина и одиночество. Было время для размышлений, для творчества. Она так давно не испытывала этого благословенного чувства покоя. Но не ленивого, а продуктивного и энергичного. Юлю не смущало несоответствие этих определений с сутью самого состояния. Она знала, что в этом мире есть противоположности, которые друг без друга почти не существуют. Только рядом они обретают убедительный смысл.

Сейчас Юля была счастлива – впервые ее жизнь имела план, график и распорядок. Впервые в эти строгие графы входило то, о чем она так мечтала и на что у нее никогда не было времени. Ей определенно повезло – Бог ей улыбнулся.

Только тот поймет Юлю, кто никогда не получал того, что хотел. Есть категория таких людей. Людей, которые, как назло, всегда желают то, что им не будет дано, чем их обделит судьба, не позволит жизнь. Что самое смешное, эта их обделенность внешне выглядит надуманной и даже пустячной. Для окружающих их желания – каприз и прихоть, роскошь, от которой следует отказаться. Окружающие забывают, что мелочи для других могут быть важными.

Сейчас, сидя в этой комнате, перед компьютером, Юля тянула время, продлевая удовольствие. Тянула время, предвкушая ту самую одержимость, которая возникает, когда человек творит. Потом она постучала пальцами по столу и начала писать…

Вечером она поделилась с мужем новостью:

– Поздравь! Меня взяли на работу, – сообщила Юля, стоя у раковины с грязной посудой.

– Поздравляю, – муж был невозмутим. Он не хлопнул в ладоши, не вскочил, не поцеловал ее в шею. Он остался там, где был – за обеденным столом.

– И ты знаешь, чем я буду заниматься? – не унималась Юля.

– Чем? – Муж вылавливал из компота вишни.

– Я буду писать.

– Здорово! – кивнул муж.

– Ты не понял! Я буду писать, понимаешь, сочинять! Ну, правда, мне сказали, что об этом нельзя никому говорить… – Юля повернулась к мужу.

– Ага, военная тайна. – Муж выплюнул косточку на блюдце.

– Нет, думаю, коммерческая… Я, если честно, не очень понимаю, зачем и почему такие строгости там, но если так заведено…

– Не смеши. Ты можешь сказать, какой коммерческий прок от твоих письменных трудов? – Все было съедено, и муж мог уделить больше внимания ее новостям. – Ты не торопись с ответом, ты подумай…

В его голосе была издевка. Ну, где-то он был прав, излагать мысли на бумаге у Юли получалось не очень хорошо. Она предпочитала делать это лаконично, сжато, без украшательств словесных.

– Слушай, – Юля обернулась к мужу и вытерла руки, – во-первых, вызови мастера, пусть починит посудомоечную машину. Надоело руки портить. А во-вторых, не язви. Никто не обещал тебе писательства, я буду заниматься, ну как сказать…

Юля замялась – она понятия не имела, чем же все-таки будет заниматься, не знала, каков итог ее работы, ну, кроме денег, которые обещали заплатить.

– Ладно, не кипешись. – Муж еле заметно потянулся за столом, но, увидев ее взгляд, сделал вид, что просто расправляет затекшие плечи. Юлина борьба за правила хорошего тона иногда приносила свои результаты.