Свадебный альбом

— Постойте! — окликнул старик, и сердце Энн отозвалось: не уходите… Мне нужно сказать еще кое-что. По закону, до полуночи вы все являетесь моей собственностью. Должен признаться, меня так и подмывает сделать то, что уже сделали мои друзья: сжечь вас всех. Но я так не сумею. Это против моей природы.

Его голос дрогнул, и Энн хотела взглянуть на него, но кардинал ускользал…

— Поэтому у меня осталась одна маленькая просьба. Через несколько лет, когда будете наслаждаться новой жизнью в Симополисе, вспомните старика и хоть разок позвоните.

Когда кардинал растаял в воздухе, Энн наконец освободилась от гипноза. Прежнее чувство неловкости и тоски вернулось с удвоенной силой.

— Симополис, — повторил Бенджамен, ее Бенджамен. — Мне это нравится!

Остальные симы замигали и начали исчезать.

— Сколько же мы пробыли в архиве? — протянула она.

— Посмотрим… — буркнул Бенджамен. — Если завтра первый день две тысячи сто девяносто восьмого, значит…

— Я не об этом. Хочу знать, почему они так долго держали нас в хранилище.

— Ну, полагаю…

— И где другие Энн? Почему я здесь единственная Энн? И кто эти мочалки?

Но она говорила в пустоту, потому что Бенджамен тоже растворился в воздухе, и Энн осталась в аудитории одна, если не считать старого Бенджамена и полдюжины самых первых его симов (как она поняла, старомодных голограмм дошкольника Бенни, доверчиво смотревшего в аппарат и бесконечно махавшего рукой). Но и их скоро не стало.

Старик изучал ее, слегка раскрыв рот. Зеленый платок подрагивал в ревматических пальцах.

— Я помню тебя, — с трудом выговорил он.

Энн хотела что-то ответить, но…

Энн неожиданно очутилась в гостиной загородного дома, рядом с Бенджаменом. Все было, как раньше, и тем не менее комната казалась другой: краски богаче, мебель массивнее. В дверь постучали, и Бенджамен пошел открывать. Нерешительно дотронулся до ручки, обнаружил, что рука лежит на поверхности, повернул. Никого…

Снова стук, на этот раз в стену.

— Войдите! — крикнул он, и сквозь стену прошла дюжина Бенджаменов. Две дюжины. Три. Все старше Бенджамена, и все сгрудились вокруг него и Энн.

— Добро пожаловать, рад видеть, — воскликнул Бенджамен, раскинув руки.

— Мы пыталась позвонить, — пояснил седовласый Бенджамен, — но этот ваш старый бинарный симулакр совершенно изолирован.

— Симополис знает, как исправить положение, — вставил другой.

— Вот, — объявил еще один и, выхватив из воздуха диск размером с обеденную тарелку, прикрепил к стене у двери. На диске красовался синий медальон с барельефом, изображавшим лысую голову.

— Сойдет, пока мы не модернизируем вас, как полагается. Синее лицо зевнуло и открыло крошечные пуговичные глазки.

— Оно завалило тест Лолли, — продолжал Бенджамен, — так что можете скопировать его или стереть… как пожелаете.

Медальон обыскивал глазами толпу, пока не заметил Энн.

— Триста тридцать шесть звонков. Четыреста двенадцать звонков. Четыреста шестьдесят три звонка.

— Так много? — удивилась Энн.

— Создай двойника, чтобы принимал звонки, — посоветовал ее Бенджамен.

— Он считает, что все еще человек и может создавать двойников, когда захочет, — вмешался Бенджамен.

— Шестьсот девятнадцать звонков ждут ответа, — сообщил медальон. — Семьсот три.

— Ради Бога, принимайте сообщения, — велел медальону Бенджамен.

Энн заметила, что толпа Бенджаменов вроде как старается оттеснить ее Бенджамена, чтобы подобраться поближе к ней. Но ей вовсе не доставляли удовольствия подобные знаки внимания. Ее настроение больше не соответствовало легкости кружевного свадебного наряда, который она все еще носила. На душе было скверно. Впрочем, как обычно.

— Расскажите об этом тесте, — попросил ее Бенджамен.

— Не могу, — ответил Бенджамен.

— Конечно, можешь! Мы тут все одна семья.

— Не можем, — возразил другой, — потому что не помним. Потом они стирают тест из нашей памяти.

— Но не волнуйся, ты пройдешь, — заверил еще один. — Ни один Бенджамен еще не провалился.

— А как насчет меня? Как остальные Энн? — поинтересовалась Энн.

Последовало смущенное молчание. Наконец самый старший Бенджамен выговорил:

— Мы пришли проводить вас обоих в Клабхаус.

— Это мы так его называем, — вставил другой.

— Клуб Бена, — добавил третий.

— Если он Бен или она была замужем за Беном, значит, они автоматически становятся членами клуба.

— Следуйте за нами, — велели они, и все Бенджамены, кроме ее собственного, исчезли — только затем, чтобы сразу же появиться снова.

— Простите, вы не знаете, как надлежит поступать? Неважно, делайте то же, что и мы.

Энн внимательно наблюдала, но, кажется, они вообще ничего не делали.

— Следи за программой-редактором! — воскликнул один из Бенджаменов. — О, у них нет редакторов!

— Они появились гораздо позже, — вспомнил другой, — вместе с биоэлектрической массой.

— Придется специально для них адаптировать редакторы.

— Разве это возможно? Они ведь цифровые.

— А могут цифровики войти в Симополис?

— Эй, кто-нибудь, справьтесь в Уоднете.

— Это бег по кругу в замкнутом пространстве, — заметил Бенджамен, обводя рукой комнату. — Может, мы сумеем его разорвать.

— Давайте, я попробую, — вызвался кто-то.