Свадебный круг: Роман. Книга вторая.

В гололед Роман Петрович, поскользнувшись, сломал ногу и сидел на бюллетене, а Рыжов на планерках представлял отдел. Он вдруг ощутил решимость и необходимость этой решимости. Он делал то, что считал делать нужным, предлагал в номер то, что ему нравилось: взял щекотливое интервью о льне в управлении сельского хозяйства, даже заверстал в нс-мер стихи доярки и пастуха, которые лежали с го,

Мазин с утра по телефону давал инструкции, Ал сей же их не выполнял. Он хотел все перевернуть своему.

Получая почту, Мазин прежде всего отбирал: формации Семерикова, Сумкина и Нарожньтх, халтурщиков из районных газет, которых Лютов называл то гренадерами, то бандитами пера. Они поставляли безвкусные выжимки статей, напечатанных у себя. У Алексея складывалось впечатление, что эта троица вообще не спит, размножая свои писания.

Иногда эти мужички, похожие друг на друга, как на подбор кургузые, мятые, с сизоватыми носами, по одному незаметно появлялись в редакции и проходили к заведующему сельхозотделом. Роман Петрович встречал их радушно, просил «сотрудничать активнее».

— Как у вас нынче с брусникой и клюквой? — спрашивал он на прощание. — Дело зимнее, витаминчиков не хватает.

И мужички старались, слали Мазину с оказией коробки с клюквой, банки с солеными грибами. Они знали: за Мазиным не пропадет. И Мазин охотно печатал их. Конечно, не потому, что они снабжали его дикорастущей ягодой. Они давали вал. У сельхозотдела папки всегда трещали от обилия гранок. Это было постоянным тщеславием Романа Петровича. Насчет же качества всей этой продукции Мазин уклончиво отзывался: «Оперативные материалы».

И вот теперь Алексей вдруг понял, что этот «вал» всего лишь обилие пустых строк, что трудяга, тяжеловоз редакции, каким считали и считают всегда Мазина, никакой не трудяга, работает он налегке. Воз у него пустой. Ведь все эти изобилующие стандартной оперативностью корреспонденции — никому не нужный бумажный хлам. Как Алексей раньше не мог понять этого?! Хлам! Хлам! Он собрал все эти корреспонденции и скопом унес в архив. Хватит обманывать читателя, хватит перемалывать воду.

Он энергично взялся за обработку тех немногих стоящих статей, которые остались в похудевшей папке.

— Смотрите-ка, сельхозотдел-то что у нас вытворяет, — удивился Градов, и Алексею было приятно это удивление. «Может быть, Линочка осталась бы довольна мной», — подумал он, и его слегка отпустила незамолимая вина.

У Верхорубова в глазах светились задорные искорки, и бодрящий этот взгляд, наверное, тоже был на стороне Алексея, но Верхорубов, кажется, выжидал, надолго ли хватит у него запала.

Однажды под вечер, когда Алексей, устало морща лоб, сидел над статьей, вдруг перед его носом что-то пролетело и шлепнулось на бумажный лист. Перчатка! Он встрепенулся. Из открытых дверей послышалось знакомое:

— Привет, дроля, рожаешь шедевр? — ив комнату с лицом, покрытым ранним февральским загаром, ворвался Серебров. Он обнял Алексея, хлопнул по спине. — Эх, давно как тебя не видел, Слонушко.

Попробовал цитировать шедевры, но тут же отмахнулся от них.

— Вот для словаря русского современного языка запиши словечко: «уморщили». Не слышал такое? Сегодня у меня уморщили три тонны стального уголка. Вместо пяти дали две.

И Серебров принялся живописать свои хождения по мукам, как нужен колхозу этот самый «уморщенный» уголок.

— Это тема, Алексей. Напиши.

— Да, это тема, — согласился Алексей.

На другое утро он отправился с Серебровым по приемным снабженческих организаций и базам. Ох, сколько времени теряли там инженеры, механики, председатели колхозов, чтоб подписать накладную, выпросить трубы, стальной уголок. И как сложно было нерасторопному, начинающему толкачу, невлиятельному директору раздобыть стройматериалы.

Статья начиналась словами Сереброва: «Знаете ли вы глагол «уморщить»? Вряд ли. Его нет в словарях». Алексей отнес статью редактору и замер, ожидая. Наверное, он еще ни разу не писал таких аргументированных, раздумчивых, проблемных статей. Если бы была жива Линочка, она бы, прочитав статью, ворвалась, чтоб поздравить его. Определенно прибежала бы.

Наконец, его позвали к Верхорубову. Алексей одернул пиджак, причесал непродираемую шевелюру и, став почти элегантным, ступил на палас редакторского кабинета. Черные глаза Верхорубова улыбались.

— Ну вот, Алексей Егорович, и по сельхозотделу я дождался от вас очерка. Хорошее проблемное выступление. Но мне кажется, что вы кое-где смягчили положение.

Верхорубов, читая статьи сотрудников, сам проникался духом соучастия, ему хотелось улучшить и усилить написанное. Коля Умрилов из промотдела, который написал блестящую статью «Три дня в землеробской робе», рассказывал, что эту идею — побыть простым землекопом на стройке — подсказал ему Верхорубов. И тему материала о том, как гибнет на сплаве древесина, предложил он: «Речка — дно деревянное».

Ну, конечно, Алексей был согласен сделать статью весомее. Он поспешил в отдел и вновь засел за работу и вновь принес статью Верхорубову.