Свадебный марш на балалайке

Вид взбешенного Дусика не мог оставить равнодушным никого: лысая голова покраснела, глазки отчетливо выскакивали из щек, трусы угрожающе тряслись и даже ноги истерично дергались. Руки же вообще вытворяли что-то непонятное – они швыряли подушки в кого попало. Попало и Алексу, и он неожиданно развеселился.

– Паника у ботаника! Ребята! Во наш пузырь разошелся! – усмехался он во весь свой неотразимый оскал. Потом спохватился и зычно гаркнул: – Ну чего собрались?! Вам же сказали – вон!

Зрители необычной сцены нехотя потянулись из комнаты.

– Одевайся, я жду тебя внизу, – шепнула Ксения Евдокиму, забирая отвратительную терьериху и целуя ее в нос. – Только быстрее.

Последним вышел Алекс. Он еще немного посмотрел на Дусю, чуть высокомерно щелкнул его по брюху резинкой от трусов и, поморщившись, подметил:

– И трусы тебе надо поменять. Сейчас не носят ситцевые в незабудку, а тем более в крупную складку, как эти…

В лесу Дусе не понравилось. Вообще после того шепотка Ксении, когда она ему трепетно сообщила, что ждет его внизу, он решил, что версия про любовь еще не окончательно умерла, и надеялся на романтическое свидание. Романтикой, как оказалось, и не пахло – по поляне носились осточертевшие охранники, что-то мерили шагами и прилаживали к березе белый бумажный круг. Мало того, всякий раз, когда они наталкивались на Дусю, обязательно хмурили брови и заинтересованно уточняли:

– Так, значит, нательное белье Марфы Николаевны вам впору? А я видел у соседского сторожа кальсоны редкостной красоты – нежно-розовые, может, похитить?

Дуся на такие колкости очень обижался и кидался в юмористов шишками и старыми ветками.

– Итак, – наконец объявила Ксения. – Евдоким, это мишень. Сейчас тебя познакомят с оружием, и ты будешь учиться стрелять.

– По-настоящему? – задохнулся от волнения Дуся.

– Да. По-настоящему, только резиновыми пулями.

Потом Ксения долго объясняла, как обращаться с пистолетом, провела краткий курс техники безопасности, показала, как он действует, и поставила Дусю перед мишенью.

– Ну, давай пробуй, – кивнула она и прижалась к Дусе, показывая, куда смотреть и на что нажимать.

От нее пахло необыкновенно приятно, Дуся даже не знал чем, он вообще знал только «Красную Москву», потому что матушка поливалась ею литрами.

– Ксения! – влез Макс, нарушая уединение. – Да он ни черта не дострелит! Надо поближе мишень!

– Ничего не надо! – властно махнул Дуся ручкой. – Уйди, не мешай!

– Я же говорю – ни фига не выйдет. Давайте вот сюда перетащим…

– Оставь этот круг в покое… Уйди, говорят тебе!!! Ну прямо лезет и лезет!

Ксения уже подбежала к мишени и стала что-то поправлять. Возвращаться к Дусе она не собиралась.

– Все! Стреляй! – крикнула она.

– Подожди! Ксения, да он не попадет, он же… Ай-й-й!!! Какая сволочь!.. Ты! Брюхатый!.. Уй-юй-юй!!! – визжал Макс и прыгал, точно блоха на сковородке. – Какая скотина ему дала пистолет?! Отберите немедленно!!!

Дусик блаженствовал: оказывается, у него замечательный глазомер – все резиновые пули попали строго по назначению – в сухой джинсовый зад выпендрежного Макса.

А потом началось настоящее мучение. Для охранников. Ксения бросала все силы на похудение Дусиной фигуры и изощрялась как садистка. Она села в машину, плавно тронулась и крикнула ребятам, бойко скакавшим по поляне:

– Макс! Толик! Я немного отъеду, а вы потихоньку бегите! Надо же Евдокиму как-то вес сгонять. Боюсь, что без экстренных мер мы не справимся. Только не бросайте его и не вздумайте потерять!

Нажав на газ, девица улетучилась, а несчастные парни остались одни.

– Ну! Побежали! – бодро подмигнул Толик и запрыгал на месте, высоко подбрасывая колени.

Дусик честно попробовал бежать. В последний раз он этим занимался, когда в шестом классе за ним гнался дворовый кобель Кулебяка. Тогда у него получалось лучше, а сейчас у Евдокима где-то на пятом метре кончилось первое дыхание и, как оказалось, последнее, а ноги отказывались отрываться от земли.

– Ребята… – прохрипел он, – у меня инсульт… помогите…

Ребята с недоверием подбежали и уставились на горе-спортсмена. Выглядел он ужасно: перекошенное лиловое лицо и закатившиеся глаза вселяли ужас.

– Слышь, Толян, а чего с ним делать? – кивнул на страдальца Макс, то и дело почесывая расстрелянные ягодицы.

– Слышь, ты! Куда тебя теперь? Надо бежать… – на всякий случай заботливо носком кроссовки толкнул Дусю Толик. – Ты хоть иди, до дому-то надо добираться.

– Я сейчас здесь тихонечко умру, а вы передайте маме, что она еще может получить мою зарплату у этих инквизиторов. Да, и похороны непременно за их счет.

– Не! Макс! Ты глянь: он и вправду помирать пристраивается! Нам Ксения голову оторвет!

– Оторвать не оторвет, но теплого местечка лишиться можем, – задумчиво почесывал больное место Макс. – Эй, ты! Дусик или как тебя там! Вставай, говорю! Хорош могильным холмом валяться! Шевели ногами!

Дусик нервно икал, но на ноги вставать не отваживался.

Перематерив Дусю на сто рядов, а также всех его родственников, парни вцепились в массивное Дусино тело и сумели-таки оторвать его от земли.