Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения

– Это бабушка не видит, что ты грязными руками ешь, – и снова посмотрел на Еву, пытаясь поймать ее взгляд: – Приветственный коктейль?

– Спасибо, я за рулем, – вежливо отказалась, в первый раз действительно прямо взглянув в его лицо. После последней встречи Ева испытывала противоречивые, смешанные чувства: она ненавидела его, но внутри от этой ненависти все сжималось и ныло от боли.

– А где все? – поинтересовался Натан, оглядываясь.

– Пьют на террасе кофе и обсуждают свадьбу.

– Ладно, тогда мы пошли знакомиться.

Натан наклонил маленький чемодан на колесиках и снова взял Еву за руку.

– Ты на два дня с чемоданом? – удивился Шон. – А где твои вещи? – мягко обратился к ней.

– В машине, – бросила Ева, не ведясь больше на медовые речи и ласковый голос. – Я живу на Мур-Стрит, забыл?

– Я помню.

Они все отправились на террасу, где собралась семья Пристли. Ева мысленно приготовилась ко всему – от ядерной войны до восстания машин, – но волосы все равно поправила в нервном жесте. Сегодня она решила никого не шокировать и все экстравагантные наряды оставила в Нью-Йорке (она и надевала-то очень смелые сочетания, чтобы Шон свою челюсть чаще на пол ронял). Простое трикотажное платье-миди, сидящее по фигуре, с открытыми руками и высокой горловиной – симпатично и комфортно, а то что цвет яркая фуксия – извините, но он ей всегда безумно шел!

– А вот и Натан! – воскликнула ухоженная симпатичная старушка лет восьмидесяти с хвостиком. Голубой блузон, светлые брюки с лампасами, модная стрижка и блеск для губ – а бабуля Пристли в теме! – Наконец-то! – Она обняла его крепко и выразительно, но в хорошем смысле слова, посмотрела на Еву: – Представишь нам свою подругу?

– Бабушка, дедушка, – он кивнул им обоим, – познакомьтесь – Ева Кьяри.

– Ева, мой дедушка Доминик, – он указал на приятного пожилого мужчину в поло и белых теннисных шортах. – И бабушка Марта.

– Очень приятно, мистер и миссис Пристли, – она пожала им обоим руки, отметив, что Марта улыбается, а Доминик смотрит с неприкрытым любопытством.

После обмена любезностями поднялась такая шумиха. Эмили принялась рассказывать про увлечение Евы дизайном одежды со всеми подробностями, а Дженнифер Пристли про организацию в целом.

– Ева, а где ваши вещи? – воскликнула Марта, заметив, что ни сумки, ни чемодана у нее нет. – Вы разве не на весь уикенд к нам?

– Миссис Пристли, я сама из Принстона и остановлюсь у родителей.

– Из Принстона? – задумчиво повторила Марта. – Ева, а Джемма Кьяри, случайно, не ваша мама?

– Да, моя, – занервничала Ева. Вот и все – час икс настал.

– Дом, ты слышал, это дочка твоей ненаглядной Джеммы!

Ева аж икнула от удивления. Чего?!

– Не в этом смысле, – рассмеялась Марта. – Хотя я уже начинаю ревновать, – она с хитринкой посмотрела на мужа. А вот Ева напротив боялась смотреть, особенно на Шона. Хотя было бы неплохо узнать, что он обо всем этом думает. – Мы, когда выбираемся в город, постоянно ужинаем в «Чиллини». Дом, обожает как готовит ваша мама. Джемма Кьяри там шеф-повар, – пояснила для тех, кто не понял.

– О, – только и ответила Ева на это заявление.

– Так вот, какая дочка у Джеммы Кьяри, – произнес Доминик Пристли, бросив едва заметный взгляд на Шона. – Ты похожа на мать, девочка, правда, тебе нужно было стать манекенщицей. Все подиумы были бы твоими.

Ева зарделась от комплимента, не найдясь, что ответить, спасибо Эмили, которая выручила:

– Тогда бы у нас не было такого свадебного организатора!

Ева улыбнулась, но на самом деле к разговору больше не прислушивалась. Она была абсолютно растеряна, потому что не ожидала такого приема, и что ее мать вполне мирно общается с дедом Шона, тоже не ожидала. Что же это?

Пышная женщина в переднике поставила на стол еще приборы и принесла горячий ароматный чай, лимонад в запотевшем графине и сэндвичи с тунцом, лососем и огурцом – перекусить перед ужином.

Беседа потекла ровно и весело, и даже Ева влилась в компанию, а вот Шон, напротив, поднялся и отошел подальше – перекурить. Он достал стик, вставил и медленно затянулся, наблюдая, как Натан легко обнимает Еву за плечи, как она улыбается всем вокруг, кроме самого Шона, естественно. Он нахмурился. После того, как она пульнула ему перевод, он понял, что Ева всерьез обиделась. Нет, обиделась – не то слово. Она была зла, растеряна, обижена и, судя по приписке к платежу, его, Шона, ненавидела. Ева, конечно, язвила и отвечала хлестко, но по факту проглатывала все его выпады, а в этот раз не выдержала. Он снова нахмурился. Не думал, что это так сильно зацепит его. Шон успел привыкнуть к ее лукавым взглядам, остротам и подколкам. Сейчас, казалось, что она просто терпит его. Ждет, когда сможет развязаться с ним. Она ничего не говорила, но он чувствовал это.

Дед что-то оживленно рассказывал – Ева улыбалась. Шона не удивляла та легкость и открытость, с которой его дедушка, знавший больше других в истории с Евой, принял ее. Он был добрым и отходчивым, особенно в отношении красивых женщин. А Ева была потрясающей красавицей.