Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения

Ладно, посмотрим на кого-нибудь еще. Шон впечатал скептический взгляд в Кевина. Кто такой? Почему с ней пришел? Он ведь уже не в первый раз ее сопровождал? Высокий жилистый блондин, не урод в принципе. И, судя потому, как сошелся с Натаном, не идиот. Вообще, с братом этот Кевин быстро нашел контакт. Удивительно. И тот даже не ревновал Еву к этому другу детства. Вот он, Шон, ревновал, хотя не имел ни прав, ни оснований, а Натан нет. Как так! А еще был Паркер. Шону не нравилось, как тот ведет себя в отношении Евы. Масляные взгляды, плотоядный оскал, который никак не принять за улыбку, стремление касаться Евы по поводу и без. Сам Шон себе такого не позволял! Так какого хрена этот помятый муж на чужую женщину глаз положил! Шон понимал: его возмущение абсолютно за гранью разумного, но в последнее время разумное совсем не находило отклика в его душе. Он снова бросил взгляд на Паркера. Вообще, странно: он всегда был ограниченным нахальным снобом, или это возрастное? Шон без лишней скромности мог назвать себя человеком обеспеченным – эпитет «богатый» ему не нравился, да и не применим в отношении него единолично. Богатой была вся семья Пристли и непосредственно «ГлобалКэпитал». Многие из благ достались Шону по праву рождения в такой семье: воспитание, образование, хороший старт, круг общения и связи. Но это не панацея. Можно иметь все это и… стать Паркером Нортоном. У них ведь были одинаковые возможности, но Паркер предпочел просто проматывать капитал родителей.

Шон отвернулся и посмотрел на лестницу в цоколь: Евы не было всего около минуты, а кажется, что полчаса. За столом продолжали живо обсуждать будущий финал мировой серии по бейсболу и внимания на то, что Паркер тоже решил отлучиться, никто не обратил. А вот Шон заметил и поднялся, когда тот скрылся на темной лестнице. Он неспешно спустился и повернул за угол, увидев в интимном полумраке Еву, вышедшую из туалета с мокрыми руками, и Паркера, поджидавшего аккурат под дверью.

– Чего тебе? – Она явно была не рада его видеть.

– Тебя жду, красавица.

Ева нахмурилась, собираясь пройти мимо, но Паркер ловко – после выпитого-то! – схватил ее за руку.

– Куда ты торопишься? – Он улыбнулся так, что даже Шона чуть не стошнило. – Ты стала просто вау какой красоткой. Я это еще у нас на вечеринке заметил.

– Ты, кажется, выпил лишнего, – Ева попыталась освободить руку.

– Я выпил достаточно. Ева, детка, может мы продолжим вечер вдвоем?

– Ты в себе? – Она снова попробовала вырваться. – Отпусти! – И голос ее заметно дрогнул.

Шону все стало ясно: ему одного взгляда хватило на ее лицо, чтобы понять, каким он был идиотом. Боже мой, какой же он дурак!

– Паркер, отпусти ее, – Шон вышел из тени.

– Да мы ничего такого не делаем, правда, Ева?

– Какое же ты ничтожество! – презрительно бросила она, потирая запястье. – Как Джуди выносит тебя.

– Я ничтожество? А ты тогда кто? – весело поинтересовался Паркер и обратился к Шону, словно Ева – товар, который они могут поделить между собой: половина одному, половина другому. – Аппетитная красотка, правда? Я думаю, мы сможем втроем договориться. А мы ей потом заплатим.

Паркер попытался снова схватить ее. Ева ловко отскочила, бросив испуганный взгляд на Шона. И этот взгляд ему просто ножом по сердцу. Неужели она думает, что он способен причинить ей вред? Неужели допускает, что он воспользуется этим низким предложением?!

– Не смей прикасаться ко мне! – Еву пробила крупная дрожь.

– Паркер, – угрожающе тихо шепнул Шон, – исчезни.

Тот попытался что-то ответить.

– Просто исчезни. Даже дышать на нее не смей. – Было в его голосе нечто такое, что настораживало. Даже Ева вжалась в стену, пытаясь слиться с ней.

– Окей. – Паркер на безопасном расстоянии обошел его, косо глянув на застывшую Еву.

– Ева, – шепнул Шон, подходя ближе, желая утешить, показать, что он не обидит ее. Но она шарахнулась от него, как мгновением ранее от Паркера. – Прости, это полностью моя вина. Я тогда был так зол на тебя, собирал вещи – дед домой отправил. Тут приехал Паркер, и я в общих чертах рассказал ему.

Шон говорил и говорил, а она, казалось, даже не слышала его. Просто смотрела в одну точку, куда-то мимо него: не плакала, не кричала, но так молчала, что паршиво становилось.

– Черт, я даже представить не мог, что это до сих пор имеет значение. Сто лет прошло!

– О, Шон! – Она наконец посмотрела на него. – Кто не хочет – никогда не забудет. Боже, – Ева закрыла лицо руками, – это было один раз, даже не ночь, а я до сих пор расплачиваюсь за эту ошибку! – Она закусила губу, чтобы не заплакать. Она ведь ничего не сделала. За что так с ней?..

Шон ощутил болезненный укол, когда Ева назвала их отношения «ошибкой».

– Прости, я не думал. Я так виноват перед тобой.