Свадебный переполох в Медусельде (СИ)

— Нет, дядя, я как раз хотел сходить, спросить у вас о новостях, да Эрлан не желает даже подремать, — обернувшись к нему, Эйомер крепче перехватил сына, который норовил ручкой отодвинуть край пелёнки. — Как Тэйодред и Лотириэль? Уже родили мне племянника, или нужно ещё ждать?

— Племянницу. У них девочка, — Тейоден рассмеялся. — Угодили деду. Сразу и внук, и внучка.

— Девочка? — устало улыбнувшись, Эйомер направился к дверям. — Прошу, побудьте несколько минут с Ремиль, я только поздравлю брата.

Быстро преодолев разделявший их покои коридор, он вошёл в спальню Тэйодреда, которую бесшумно прибирали две служанки. Слова сейчас казались лишним, лишь крепкие объятия которые совсем не понравились недовольно засопевшему Эрлану, и понимающие взгляды мужчин, братьев, которые помогли в этот день появиться на свет своим детям.

— Ну что, познакомишь меня с дочерью? Уже дал ей имя?

— Нет, — Тэйодред едва заметно улыбнулся. — Не поверишь, пока отец не зашёл с вопросом, кто у нас, я и не посмотрел. А племянника моего как зовут?

— Эрлан. Видишь, не спится ему совсем, — мягко рассмеялся Эйомер, приглаживая светлые волосы беспокойного малыша. — Как Лотириэль? Справилась?

— Малышка шла неправильно, эти… — воин едва удержался от резких слов в адрес целителей, — посмели у меня спросить, кого в живых оставлять. Да как можно между двумя любимыми выбрать…

— Что? — голос Сенешаля задрожал от гнева, когда он обернулся к дверям в которых всё ещё маячил один из врачевателей. — Всё-таки я правильно сделал, что не подпустил их к Ремиль. Несдобровать бы им у меня. Сейчас всё в порядке?

— Я развернул как надо. Справились. Даже пуповину придержал: чуть петлёй не захлестнулась, — Тэйодред вздрогнул. — Они, видишь ли, боялись так сделать… Ничего, Лотириэль надо отоспаться, она так измучилась. Да и малышка слабенькая, но они живы. Я люблю их, братишка. Люблю.

— Наконец-то ты это понял. Больше не будешь рваться к заставе и вазы бить? — заметив, что сын наконец засыпает, Эйомер поправил края его пелёнки и снова встревоженно взглянул на брата: да, пройденные испытания были трудны, измотали их обоих и не каждый умел сразу разобраться в себе, однако всё позади и нужно, чтобы прошлое стало уроком на котором учишься, а не поводом для мрачных раздумий. — Теперь я могу быть спокоен?

— За вазы? Вполне, — Тэйодред взял из колыбели дочку и подошёл с ней к брату. — Вот. Как звёздочка…

— На Лотириэль похожа, — мягко улыбнулся витязь, взглянув на сладко посапывающую племянницу. — Кудрями точно вся в маму. Нужно к Имрахилю и Эйовин гонцов снарядить, только имя дай.

— Тинтэль — «звёздная искра», — Тэйодред улыбнулся брату. — И у меня, и у Лотириэль в родне эльфийка была, пусть и у девочки имя на их наречии будет. Даст Единый сына — родовое имя выберу.

— Рано тебе ещё о сыне думать, дай жене отдохнуть. А имя хорошее, как раз для такой красавицы.

Тэйодред тихо рассмеялся:

— Вот уж об этом не беспокойся. Думать не рано, делать рановато. Мир сейчас, братишка, могу и помечтать себе позволить. Ну что, поменяемся на пару минут свертками? На удачу в следующий раз?

— Отличная мысль, — передав брату задремавшего сынишку Эйомер принял племянницу ласково касаясь пальцем её мягкой щёчки. — Лёгкая как пушинка, даже веса не чувствую.

Тэйодред улыбнулся:

— Тем же не отвечу. Сын весь в тебя, тоже в любом войске видно будет. Не устал за сегодня? Или за вчера? Что с временем?

— Ещё сегодня. Как думаешь: пора познакомить Конунга с внуками?

— Пойдем, только сперва… — братья снова поменялись свертками и вышли из Золотых чертогов.

Звезды гасли, растворяясь в серебристо-розовом мареве рассвета. Рассвета новой весны, новой жизни, мира. И любви. Поднималось солнце. Как в первый день пробуждения людей, озаряя малышей новой надеждой.

Братья стояли рядом: обменявшись взглядами, они рассмеялись так легко и задорно, как могут смеяться только дети. И из свертков донеслось что-то похожее на смех — или это так послышалось рохиррим?