Свадебный переполох

Молодой человек был сыном известного московского профессора Столярова, приехавшего в Ереван изучать культуру национальных меньшинств, проживающих на территории Армении. Изучение затянулось на два года. Через полгода Борис Иванович Столяров выписал из Московии свою любимую жену, которая, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, заподозрила неладное и стала названивать ему по три раза на день и выяснять, какую культуру изучал сегодня муж и культуру ли. Приехав в Ереван и увидев мужа, погруженного исключительно в научные труды, Елизавета Анатольевна успокоилась, но решила на всякий случай остаться.

Прожив в Ереване полтора года, супруга профессора поняла, что изучение меньшинств – вещь кропотливая и требует постоянного присутствия в ареале их обитания, и, предчувствуя, что муж проведет здесь еще не один год, уговорила его купить квартиру. Борис Иванович воле жены противиться не стал и прикупил в Ереване квартирку, приготовившись изучать меньшинства как минимум лет пять, а то и до конца своей жизни.

И все было бы хорошо, если бы не тоска Бориса Ивановича и Елизаветы Анатольевны по их единственному отпрыску – голубоглазому блондину Тимофею, которого культура меньшинств интересовала не больше, чем проблема размножения болотных комаров в летний период.

Перспективный молодой красивый адвокат Тимофей открыл в Москве юридическую консультацию и с головой ушел в работу, предпочитая объятиям московских прелестниц книги по адвокатуре, а клубам и дискотекам – залы суда. Раз в году Тимофей брал отпуск и приезжал в Ереван на пару недель исполнять свой сыновний долг. Счастливые родители поили отпрыска дорогими винами, вывозили на природу, всячески потакали его желаниям и рассказывали ему тем временем подробности изучения жизни постузов-езидов.

В тот день Тимофей наотрез отказался ехать в горы и наблюдать за езидами, жившими в брезентовых палатках, а вместо этого отправился на прогулку по Еревану. Прогулка удалась на славу. Отведав шашлыка в кафе возле Каскада, Тимофей спустился вниз и стал бесцельно прохаживаться по улицам, фотографируя местные достопримечательности. То ли Бог, то ли случай, то ли само провидение направили его в тот день в сторону третьего ряда на художественной ярмарке, где, изнывая от жары, сидела Арусяк и ждала возвращения тетки.

– Смешная картина. Ваша? – поинтересовался Тимофей, показывая на портрет бабки Арусяк с антеннами на голове.

– Нет, это тетя моя рисует, я просто сторожу.

– А кто это на картине?

– Бабушка моя, – ответила Арусяк.

– А почему синяя? Пьет, что ли?

– Нет, – хихикнула Арусяк.

– А крылья зачем?

– Ну, просто так. Там еще «Арараты» есть, внизу стоят. – Арусяк пристально посмотрела на молодого человека.