Свадебный рэп

Володя надел прорезиненный комбинезон, бахилы, перчатки и полез в искрящуюся кабину.

– Давай командуй, чего делать? – скрипнул он моментально севшим голосом крановщику.

– Ручку плавно от себя! – крикнул крановщик.

– Какую? – не понял Володя.

Такпод Екатеринбургом у гейрона 837 вспыхнула искорка вечно тлеющей российской революционной ситуации – когда низы не хотят, а верхи не могут.

Интервью с Оракулом

Небритый человек в вытертом свитере с пузырями на локтях, в дешевых джинсах и очках в тонкой золотой оправе вышел с помойным ведром из подъезда и тут же оказался под прицелом десятка телекамер.

– Глеб Виссарионович, последние события застали общество врасплох. А вы знали о готовящихся переменах, ведь вас называют Оракулом?

– Что вы имеете в виду? – спросил человек, лукаво улыбаясь.

– Я имею в виду возникновение альтернативного российского государства Кремль-2 и очевидную сдачу позиций Кремля-1.

– Все это было предсказано еще в Книге Екклесиаста.

– Это где про камни, что ли? – спросила его молодая бойкая журналистка.

– Там не только про камни сказано, – печально улыбнулся Глеб Виссарионович. – «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем». Вы помните наш герб? – спросил он.

– Да. Орел, – сказала другая журналистка.

– Двуглавый, – поправил Глеб Виссарионович. – А о чем это говорит?

Журналисты озадаченно молчали, боясь попасть впросак.

– Это говорит о том, – пришел он им на помощь, – что Провидение предначертало, что нашей страной будут управлять два человека. И народная мудрость, кстати, гласит: «Одна голова хорошо, а две – лучше».

– А как же Конституция? – спросила его самая бойкая журналистка, которая знала про Екклесиаста.

– А что Конституция? – повернулся Глеб Виссарионович к журналистам. – Какие проблемы? У нас, кстати, давно назрела конституционная реформа. Сейчас в законодательных органах как раз рассматривается достаточно радикальный конституционный проект, предложенный мной.

– Глеб Виссарионович, в чем его радикальность?

– Хороший вопрос, спасибо, – поблагодарил журналиста Оракул. – Многие беды нашего государства происходят, видимо, оттого, что, проголосовав за последнюю Конституцию, мы неосмотрительно завысили правовую планку и никак не можем до нее допрыгнуть. Вы знаете, что и Конституционный суд вынужден все время констатировать несоответствия наших политических отправлений положениям Конституции. Это обстоятельство провоцирует нестойкие умы на размышления о неполноценности нашей Конституции и, что греха таить, о ее ущербности.

Согласитесь, в таком состоянии государство жить не может. Для снятия абсолютно всех противоречий между жизнью и Основным законом, каковым является Конституция, я предлагаю обсудить проект так называемой Практической Конституции, которая идет не от идеальной умозрительной модели, а от самой жизни.

Журналисты переглянулись, явно «не догоняя», как говорят они сами, Оракула.

– Наша Практическая Конституция – это есть сама жизнь, воплощенная в законе.

– А нарушения прав человека, разворовывание государственного бюджета, коррумпированность на самом высоком уровне – это есть в жизни, значит, это тоже конституционно? – сердито выкрикнула девушка из «молодежки».

Глеб Виссарионович пожевал губами, выбирая слова для ответа.

– Да, и в этом – революционная очищающая сила нашей новой Конституции, ибо основополагающая статья нашей Конституции – что ни произошло, то и конституционно. Поймите меня правильно: задача Практической Конституции – вылечить общество от комплекса невозможности исполнения Конституции сегодняшней. Сколько можно мучиться? Так можно и свихнуться. По нашему представлению, Практическая Конституция будет краткой и ясной, как закон Ома или правила карточной игры «Три листика», и отражать глубинные жизненные процессы.

Отличие Практической Конституции от действующей заключается в том, что она выполняется без всяких референдумов и голосований всеми участниками общественного процесса, вами, мной, вон дворником...

– И наемными убийцами? – выкрикнула все та же сердитая журналистка.

– Они тоже участники общественного процесса, – терпеливо разъяснил Оракул, – и совершенное ими тоже по праву должно стать тканью Практической Конституции.

– А где можно ознакомиться с текстом этой Конституции? – спросил рассудительный бородач с цифровой видеокамерой.

– Там, собственно, и знакомиться особенно не с чем. Ведь Конституция состоит из одной-единственной статьи, которая, как мне кажется, является альфой и омегой нашего законотворчества, так сказать, краеугольным камнем Конституции. А что может быть устойчивее здания, состоящего из одного краеугольного камня? – весело спросил Оракул журналистов.

– Можно узнать, что это за статья?

– Конечно, это не секрет. Если вы заметили, у меня вообще от вас никаких секретов нет. Так вот эта статья, первая и последняя, гласит: «Все ветви власти подлежат амнистии».

Журналисты безмолвствовали.