Свадебный рэп

— То-то же. Больше ты ничего путного сегодня не скажешь. Допиваем водку — и спать. Завтра тяжелый день — попробуем переменить судьбу.

— Мне чего-то даже страшно чуть-чуть, — поеживаясь, признался Саша. Ему представилось, что он стоит на краю глубокой пропасти и очень хочется туда прыгнуть.

— А мне — не чуть-чуть, — без улыбки ответил Леня.

Друзья выпили.

Другие люди

Уже поотвыкшие сидеть в очередях, Леня и Саша почувствовали себя в эмиграционном бюро, словно при родной советской власти, полностью бесправными и беспомощными. Они ходили от одного вежливого чиновника к другому, и конца этой ходьбе не было видно. Бумаги в их руках множились, обрастали копиями, копии заверялись визами, на них появлялись входящие номера отделов, подотделов и номера архивного хранения. К бумагам приклеивали марки гербового сбора, цветные голографические ярлычки, после чего эти бумаги становились полноценными документами, удостоверяющими, что Леонид Левин выражает желание жениться на Александре Кузнецове, а тот, в свою очередь, выражает обоюдное желание выйти замуж за Леонида Левина. Причем друзья, неготовые к такой жесткой определенности, долго вполголоса переругивались, пока на глазах изумленного чиновника, рыжего задастого детины, не решили бросанием монетки, кто из них будет мужем, а кто женой.

Поначалу Саша немного стеснялся, отдавая строгим на вид чиновникам свои брачные бумаги (он думал, что те будут криво ухмыляться и начнут перемигиваться друг с другом), но желание друзей не вызвало у сотрудников бюро абсолютно никакой реакции, как будто речь шла об оформлении кредита на покупку газонокосилки.

Небольшая заминка вышла только с Леней. Он не сразу нашел среди множества документов бумаги, подтверждающие, что у него есть недвижимость, и чиновнику показалось, что ему морочат голову. Чиновник стал отталкивать от себя документы друзей, но нужные бумаги, к удивлению клерков, были Леней предоставлены, и инцидент завершился самым благополучным образом. Так что даже требовательный чиновник, очевидно, в порядке извинения за свою чрезмерную строгость, сам сопроводил ребят к столоначальнику и коротко проинформировал того о сути дела в самом благоприятном для ребят свете. Столоначальник с интересом его выслушал, улыбаясь, поздравил друзей с принятым ответственным решением и пожелал удачи и счастья.

Через четыре часа после того, как они перешагнули порог эмиграционного бюро, очередной чиновник, заполняя последнюю, общую для стран Европейского союза анкету, спросил Сашу:

— Образование? Что закончили?

— Филфак МГУ.

Брови чиновника полезли вверх, и он передал Саше бланк, который заполнял:

— Посмотрите, пожалуйста, я правильно написал?

В графе «образование» было написано «Feel fuck MGU».

— Все правильно, — обреченно и устало сказал Саша.

В фойе бюро, по замыслу архитектора-концептуалиста Игнатия Глюка, было установлено огромное зеркало из поляризованного стекла, которое якобы реагировало на направление движения посетителей: входящие в бюро люди не имели еще своего отражения, как нежить, а те, кто прошел через кабинеты бюро и выходил на улицу с соответствующим видом на жительство, уже имели полноценное отражение.

Это чудо было результатом изящного инженерного решения. Использовался эффект, случайно открытый в лаборатории физического института Челябинска-32, где занимались проблемами идеи ревизуализации военных объектов, боевой техники и живой силы. Дело было в специальном штрих-коде, который наносился на документы. Поэтому люди, которые выходили из бюро, не получив соответствующих документов, не отражались в зеркале, а служащие бюро, у которых штрих-код был нанесен на пропуск, отражались, куда бы они ни шли.

Леня и Саша взглянули на свои отражения. Все в Зазеркалье было по-другому, правые руки там становились левыми, а дружба, которая связывала ребят, превращалась в супружескую связь. Это были уже другие люди.

Горько!

Саша и Леня готовились к свадебному обряду: Саша мылся под душем, Леня брился. На кровати лежали вскрытые пакеты с костюмами и белыми сорочками.

Леня затянул на шее петлю галстука-бабочки. Саша воткнул в петлицу белую гвоздику. По унылым лицам друзей можно было подумать, что они готовятся к похоронам, а не к свадьбе. Из динамиков квадрафонической системы звучала печальная мелодия. Это была любимая Сашей песня «Я выхожу замуж в следующий понедельник» в исполнении ансамбля «Питер, Пол и Мэри».

Проверив, на месте ли обручальные кольца, Леня защелкнул коробочку и толкнул входную дверь.

Сама процедура заключения брака была решена в современном стиле: компактна, скромна, деловита и немноголюдна. Но при выходе из бокового подъезда мэрии, где регистрировались браки с иностранцами, Леню и Сашу ожидал трогательный сюрприз. Их встречали с цветами те немногие знакомые, которые знали их обоих: официант, продавец из магазина готового платья и Оксана в вызывающе открытом платье с очень короткой юбкой, которая едва прикрывала копчик.