Свадебный сезон 2

— Я многое скрывал от вас раньше и буду скрывать и дальше. Сейчас я говорю тебе все это только потому, что ты ни слова не вспомнишь. Витан невольно пробил такую брешь в твоей защите, которую можно сделать только идентичной магией. Мне оставалось лишь этим воспользоваться в самом крайнем случае. И вот, этот случай настал. Само Провидение на моей стороне. Не потрать ты столько магии, смог бы мне противостоять даже с такой уязвимостью из-за Витана. Я же прекрасно знаю, насколько ты силен. Так что сейчас у меня был лишь один шанс из тысяч. И я не мог его упустить.

Он тяжело вздохнул.

— Не смотри на меня так, Дарен. Даже не твоя злость меня сейчас ранит. Куда больнее это откровенное разочарование в твоем взгляде… Тебе сложно понять, но я всего лишь пытаюсь тебя спасти. Иттану само Провидение помогло, он уже магически выгорел настолько, что ему опасность не грозит. За него я могу быть спокоен… Времени у нас не так много, созданное мною заклятье уже вступает в силу. Не волнуйся, оно не сделает ничего особенного, просто внесет кое-какие коррективы в твои намерения. Поможет тебе вернуться на правильный путь. Безопасный путь.

Мало того, что даже двинуться не получалось, так еще и сознание начало затуманиваться. Айтор как всегда все продумал, демоны его побери! Выбрал идеальный момент для удара!

— Я ведь прекрасно отдаю себе отчет, Дарен, что с твоей силой ты все равно постепенно переборешь мою магию. Но я не сомневаюсь, когда ты вспомнишь о произошедшем, ты не только не будешь злиться на меня, ты осознаешь, что в этот момент можно было поступить только так. И я просто помог тебе избежать роковой ошибки.

Он выглядел обессиленным. И вряд ли потому, что потратил слишком много своей магии на эту подлость. Похоже, куда сильнее на него давила эта ситуация морально.

Чуть помолчав, Айтор тихо продолжил:

— У меня никого нет, Дарен. Никого во всем мире, кроме вас с Иттаном. Вы — единственные, кто мне дорог. И однажды я уже потерял самого дорогого для меня человека… Помнишь, я как-то сказал тебе, что тебя сгубит то же, что и сгубило вашу маму? Я все же имел в виду совсем другое…

Слова уже воспринимались с трудом, но Дарен старался ничего не упустить. Пусть его ослабленная магия и не могла разрушить довлеющую над ней силу, но все равно методично выстраивала барьер. Такой барьер, который несравнимо ускорит разрушение заклятья. Айтор, похоже, рассчитывает на несколько лет, но нет — максимум пару недель действие его магии продлится. И вот тогда-то Дарен спросит сполна с того, кому верил, как родному отцу. С того, кто так расчетливо и хладнокровно ударил в спину!

Айтор не отводил глаза, выдерживал его взгляд. Говорил все так же тихо, чуть задумчиво. Словно ему самому было неприятно ворошить эту тему.

— Об этом почти никто не знает, но есть маги, обладающие особой силой. Каждый со своим предназначением, но объединенные общей миссией — сберечь неиссякаемый источник магии. Было девять родов, но через несколько поколений в итоге осталось всего три представителя. Я, Витан и Амилия. Но так как сила передается лишь по мужской линии, ваша мама не унаследовала эту особую магию. А ее отец всю жизнь корил за то, что она — девушка, что он так рассчитывал на сына, а теперь передача магии прервется. Он столько попрекал ее, что это не могло не сказаться. Амилия была одержима идеей сделать хоть что-то, принести хоть какую-то пользу. Видимо, подсознательно еще детской раной у нее засело отчаянное желание одобрения родителей. И в итоге вылилось в настоящую одержимость…

Айтор устало потер лоб, будто слова отнимали у него кучу сил. Даже лицом посерел, но продолжал:

— Я любил Амилию, но был бесплоден, так что точно так же стал последним хранителем силы рода. Из-за этого она относилась ко мне только как другу, а вот на Витана просто надышаться не могла. Ведь как же, последний хранитель… — он презрительно поморщился. — В этом я не лгал вам, она и вправду его любила. Но одержимость все больше сводила ее с ума. Именно потому она стерла ему воспоминания, чтобы вы с Иттаном были…как бы сказать помягче…только ее достижением. Мол, вот, не прервался на ней род хранителей, продолжился. Я знаю, как неприятно тебе это слышать, но, поверь, говорить все это мне куда неприятнее. Но факт остается фактом: Амилия была не в себе. Вбитая с детства одержимость сводила ее с ума. И именно из-за этого на смертном одре она стребовала с тебя клятву владеть Вайенс-холлом. Это имение — последний оплот уникальной магии рода Эмилайнс. Даже я не знаю всех его секретов. Лишь то, что оно играет очень важную роль.

Перед глазами уже расплывалось. Почти себя не осознавая, Дарен ничего не видел, да и голос Айтора доносился как сквозь пелену.