Свадебный водоворот

Элизабет разговорилась с виконтом Фаррингтоном, который, как выяснилось, разделял ее интерес к живописи. К ее удивлению, он сделал ей несколько комплиментов и выразил желание написать ее портрет. Она пыталась сосредоточить свое внимание на нем, но ей все время мешали мелькавшие в голове тревожные образы и присутствие человека, сидевшего во главе стола.

Переодевшись ко сну, Элизабет приготовила лекарство от головной боли и легла в постель. Неясные образы мучили ее, оставаясь неуловимыми. Закрыв глаза, она пыталась прогнать их, но образы не исчезали. Перед ней возникло лицо Остина: уголки его губ медленно приподнимались, превращаясь в ослепительную улыбку. Она хотела прогнать его из своих мыслей, но это ей не удавалось.

Что он делает сейчас, в эту самую минуту? Может ли он быть с той женщиной, которая весь вечер требовала его внимания? Обнимает ли он ее? Целует?

Стон сорвался с ее губ. Мысль, что Остин обнимает другую женщину, больно пронзила ее сердце, у нее перехватило дыхание. Боль становилась еще мучительнее оттого, что Элизабет была бессильна что-либо сделать. Ее чувство к нему было безнадежным.

Совершенно безнадежным.

Войдя в гостиную, Остин сразу же невольно отметил отсутствие Элизабет. Несмотря на то что в гостиной толпилось около двух десятков людей, ее было бы легко заметить благодаря высокому росту. Еще один взгляд, брошенный им на присутствующих, только подтвердил, что ее здесь нет. Вероятно, она вышла под предлогом каких-нибудь личных дел. Он направился к напиткам, стараясь убедить себя, что рад ее отсутствию.

Однако когда минут через двадцать она все еще не появилась, Остин забеспокоился. Он подошел к Каролине и как бы между прочим спросил, где Элизабет.

— Она почувствовала себя нездоровой и сразу же после обеда ушла к себе, — ответила Каролина, с интересом глядя на него. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто любопытно. Она заболела?

— У нее разболелась голова. Уверена, утром она будет совершенно здорова, хотя виконт Фаррингтон очень расстроен тем, что она ушла.

Пальцы Остина с силой сжали бокал.

— В самом деле?

— Да. Он просто сражен. Насколько я поняла, он просил у леди Пенброук разрешения нанести визит Элизабет.

У Остина заходили желваки на скулах, и ему пришлось подавить внезапное, но настойчивое желание физически расправиться с виконтом Фаррингтоном.

Острое любопытство блеснуло в синих глазах Каролины.

— Надеюсь, головная боль Элизабет возникла не из-за того приключения сегодня утром, в котором вы оба участвовали. Ты так и не сказал, что же с вами случилось.

— Мне и в голову не пришло надоедать тебе подробностями.

— Глупости. Я люблю подробности.

«Она заставила меня смеяться. Я обнимал ее. Я касался ее. Я целовал ее. Я снова хочу этого. Сейчас. Прямо сейчас».

— Нечего и рассказывать, Каролина.

— Хотела бы я, чтобы здесь был Роберт и увидел тебя, покрытого грязью.

Остин был весьма благодарен судьбе, что младший брат отсутствовал. Без сомнения, Роберт лопнул бы от смеха и задал бы тысячу издевательских вопросов.

— Когда он должен вернуться из своего путешествия?

— В ближайшие дни, — ответила Каролина. Подошел лакей с серебряным подносом, на котором лежало запечатанное восковой печатью письмо.

— Вам письмо, ваша светлость.

Обрадованный тем, что их прервали, Остин взял конверт. Но, увидев четкий оттиск на воске, замер.

— Что-то случилось, Остин? — спросила Каролина. Он заставил себя улыбнуться:

— Все в порядке. Небольшое дело, требующее моего внимания. Извини меня, пожалуйста.

Покинув гостиную, он прошел в свой кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Его руки дрожали, когда он ломал безошибочно узнаваемую печать сыщика с Боу-стрит. Нашел ли тот Гаспара?

Откинув назад голову, Остин на мгновение закрыл глаза. То, что он сейчас прочитает, может дать ему так давно ожидаемые ответы. До боли сжав челюсти, он развернул записку и с волнением быстро пробежал ее глазами:

«Ваша светлость!

У меня есть нужные вам сведения. Согласно нашей предварительной договоренности, буду ждать вас у развалин на северной границе ваших владений.

Джеймс Кинни».

Остин еще раз перечитал короткое послание, сжимая бумагу с такой силой, что сам удивился, как она не разорвалась у него в руках. Кинни был наилучшим сыщиком, какого только могли предложить на Боу-стрит. Он не поехал бы ночью в Брэдфорд-Холл, если бы ему не нужно было сообщить нечто очень важное.

Заперев записку в ящике стола, Остин вышел из кабинета и поспешно спустился по задней лестнице. Он выскользнул из дома и, стараясь держаться в тени, быстрым шагом направился к конюшне. Когда он приказал Мортли-ну оседлать Миста, конюх посмотрел на небо и почесал в затылке.

— Вы уверены, что хотите ехать, ваша светлость? Похоже, будет гроза — мои больные суставы никогда не ошибаются.