Сваха на императорском отборе

Я перевела взгляд на это парикмахерское творение, которое организовала Сариэль, и поняла, что вернусь я в свою комнату ещё не скоро. И так решила не только я. Потому что Жорик уже сладко посапывал на кровати дочери герцога.

Когда и с волосами истерички было покончено, а я уже буквально валилась с ног, Иллиада потребовала:

— Хочу сказку на ночь.

Какая ещё сказка? Она тут замуж собирается выйти. И там придётся по ночам вовсе не сказки читать. И всё-таки Иллиада ещё совсем ребёнок. Да, ребёнок с размером груди, как моя голова. Но её созревшее тело, не делает её морально взрослой.

— Ладно, будет тебе сказка, — устало вздохнула я.

И начала рассказывать самую банальную сказку из моего отсталого мира. Красная шапочка. Но истеричке эта история изначально пришлась не по душе.

— Это зачем ребёнка одного через лес отправлять?

— Чтобы отнести пирожки бабушке, — пояснила.

— Идиотизм какой-то, — возмутилась, а после потребовала:

— Давай другую сказку.

Другую, так другую. Золушка. Да, очень популярная сказка. И про принцессу, как любит истеричка. Но и тут сюжет произведения не вызвал восторга у девушки:

— Это почему она в доме своего отца прислуживает?

— Потому что не может ослушаться злую мачеху, — устало произнесла.

— Убить нужно было эту нахальную тётку.

Ничего себе, какие кардинальные методы решения проблем.

— Я бы никогда не потерпела, чтобы мой отец маму на кого-то променял.

— Мать Золушки умерла, — напомнила.

— Это всё мелочи, — отмахнулась, — давай другую сказку.

Истеричке не пришлась по душе и история про Белоснежку. Потому что жить с вонючими гномами никакая уважающая себя принцесса не станет. Про Русалочку даже говорить не буду. Ведь, только идиотка могла променять свой голос ради мужика.

Это, конечно, хорошо, что я добрые версии сказок из своего отсталого мира рассказывала. А не те, где Русалочка превратилась в морскую пену, а сводные сёстры Золушки отрубали себе пятки и пальцы, чтобы в злополучную хрустальную туфельку влезть.

В итоге, Иллиаде пришлась по душе история про неё. Конечно, с этого и нужно было начинать. Под рассказ о прекрасной дочери дракона, которая стала императрицей, девушка быстро заснула.

Я тоже погрузилась в сон, сидя в кресле.

Глава 49

А проснулась опять от храпа. И опять от своего. Да, что такое-то? С чего вдруг я начала свой рот во время сна раскрывать и заливаться храпом?

За окном уже появились первые лучи рассвета. А Иллиада сладко спала, даже при моём музыкальном сопровождении, в виде храпа. Кажется, она продолжит спать, даже если война начнётся.

Ладно, пойду к себе и посплю ещё пару часов в нормальных условиях. Надела свою белую шляпку обратно на свою растрёпанную макушку, подхватила своего породистого пса и тихонечко вышла из спальни дочери летающего ящера.

А в гостиной покоев девушки увидела вазочку с конфетками. И поняв, что я безумно голодна, схватила парочку конфеток. Которые слопала в коридоре. Наконец-то нормальная еда, а не отвратное печенье.

Войдя в свои покои, я увидела его. Красноглазого императора, который вальяжно расположился на диванчике в гостиной. Он разве сейчас не должен в компании своих жён спать? Или ему доставляет какое-то удовольствие издеваться именно надо мной?

— Вы комнатой ошиблись, Ваше Величество? — поинтересовалась.

— Наедине ты можешь называть меня по имени, Василиса, — важно позволил.

Ничего себе, какая честь. Меня прям сейчас всю разопрёт от радости. Но с император спорить не мне, жалкой человечке. Поэтому я послушно обратилась к нему по имени:

— Ты ошибся комнатой, Галан?

Блондин поморщился, а после поинтересовался:

— Ты, что обиделась из-за моего безобидного розыгрыша?

Обиделась? Нет, конечно. Чуть от счастья не лопнула, когда надо мной весь бальный зал начал ржать. Ладно, не ржать, а посмеиваться. Но это только потому, что по правилам этикета ржать, как кони, не позволительно.

— Нет, — тряхнула головой, — я просто в восторге от твоего чувства юмора. Смешнее шутят только первоклассники, но с ними пытаться соперничать бесполезно.

Император моего сарказма не оценил. Зато решил обвинить во всём меня.

— Да, ладно тебе, Василиса, — протянул, при этом его коронованная макушка уже свисала вниз с дивана, а ноги устремились к потолку. Они точно родственники с Риной. Ну хоть этот на моей люстре не повис, — ты сама меня первая старым обозвала. Поэтому, это я обижаться должен.

Да, назвала. И от своих слов не отказываюсь. Я просто позабыла, что это продвинутый магический мир. И здесь мужики, которым больше девяти десятков лет, выглядят, как восемнадцатилетние мальчишки.

— Обижайся, сколько влезет, — фыркнула, — только не в моей комнате.

— В этом дворце все комнаты мои, — напомнил.

Вот, как? Своим дорогущим домиком решил похвастаться?

— Мне покинуть этот дворец? — раздражённо уточнила.

А Жорик наконец-то всё-таки выскочил из моих рук и опять помчался к своей любви. Которая, словно неживая, сидела у диванчика, который оккупировал наглый император.