Свалка времени. Часть 2. Последний грех

– Пожалуйста, не выключай свет, друг Ларс, – попросил Максим вместо ответа. – Это критически важно.

Норвежец не успел ничего сказать. В дверь кто-то постучал: требовательно, настойчиво.

– Эй вы, постояльцы! – крикливый голос принадлежал женщине средних лет. – Вы только заселились? Почему я не знаю? Кто вас пустил? Откройте немедленно или я милицию вызову!

Ларс поднялся, и поплелся было к двери, но Максим в ужасе остановил его:

– Стой! Ты с ума сошел? К нам ломится черт-те что и сбоку бантик, а ты хочешь его впустить? В Зоне нельзя открывать дверь, даже если будут умолять спасти и кричать «умираю»!

– Призраки?

– Нет, это что-то серьезнее и страшнее. Замонстрячка какая-то. Призраков ты бы не услышал.

– А если он вынесет дверь?

– Тогда будем действовать по обстановке. Но я думаю, он не сможет.

– Почему это?

– Ему запрещено. Только не надо спрашивать меня, кем запрещено и откуда я это знаю. Я сам не знаю, откуда я знаю… тьфу на тебя, Ларс. Давай дрыхнуть уже.

Неизвестное существо за дверью продолжало бесноваться. Оно стучало, кричало и грозилось, что вызовет или сотрудников КГБ, или санитаров из психбольницы. Максим накрыл голову подушкой и то ли уснул, то ли потерял сознание.

Глава 8. «Царевна-лягушка»

– Вставай, лежебока! – голос Ларса донесся откуда-то издалека. – Обедать пора!

Максим потянулся, и тут же израненная спина отозвалась такой резкой болью, что он едва сдержал крик. От Ларса это не укрылось.

– Что у тебя там? Ушибся? Дай посмотрю. Раздевайся!

– Не стоит. Переживу…

Ларс сел на край кровати:

– Хватит геройствовать. Ты мне живой нужен. Я ведь не дойду один.

Максим стянул свитер и, не морщась, отодрал присохшую к ранам футболку.

– У тебя спина как подушка. Сплошное воспаление. Живого места нет. И ты это терпел? – видавший виды Ларс не смог скрыть потрясение. – Да ты… настоящий партизан! Это тебя немцы так отделали?

– Нет, русские. Полицаи, – Максим встал, сунул ноги в ботинки, положил в карман двуствольный пистолет и направился к двери.

– Ты куда?

– За лекарством. Я сейчас вернусь.

– А эта, как вы там говорите… замонстрячка?

– Она только ночью выползает. И или выпрыгивает. Не знаю, в общем, что она делает, но дневного света боится как огня.

Максим хлопнул дверью и выскочил на улицу. Полугусеничный бронетранспортер так и стоял у входа – высокий, длиннорылый, с широко расставленными передними колесами. Грозный, со зловещими черными крестами по бортам. Беспощадный, готовый убивать, давить и крушить. Максим хлопнул машину по горячей броне и побежал через дорогу – к густым зарослям крапивы вдоль почерневшего деревянного забора.

На горизонте появилась фиолетовая, тяжелая туча. Она медленно затягивала небо. Вдали то и дело сверкали вспышки зарниц. Надо торопиться.

Сочные зеленые стебли обжигали руки до волдырей, но эти страдания казалась мелочью по сравнению с острой, рвущей болью в спине. Максим нарвал целый пучок крапивы и опрометью бросился в гостиницу.

По пути он заскочил в пищеблок и стащил оттуда пару толстых рукавиц. Ему самому плевать на волдыри, а вот о Ларсе нужно заботиться. Все-таки он иностранец. Нежный, пусть и нордический.

Максим, нигде больше не задерживаясь, вернулся в номер. Ларс не находил себе места. Он измерял шагами помещение и, если бы курил, смолил бы одну сигарету за другой.

– Нашел, что надо? – синие, как льдинки, глаза норвежца радостно вспыхнули.

Вместо ответа Максим протянул ему рукавицы:

– Надень обе. Не то руку сожжешь.

Ларс нацепил толстые варежки. Максим вручил ему пучок крапивы и лег на живот:

– А теперь хлещи меня по спине. Прямо по ранам. Бей, пока спина не превратится в один большой волдырь.

– Это что еще за садомазо? – озадаченно спросил Ларс. – Ты умом не тронулся, друг Максим?

– Делай, что говорю. В этой крапиве полно обеззараживающих и заживляющих веществ. Олеся выжимает из нее сок, плюс еще руками лечит, но раз моей супруги здесь нет, придется обойтись простыми методами. Это… неприятно, зато эффективно.

– Ну, смотри. Ты сам сказал.

И Ларс начал хлестать. Сильно, больно и безжалостно – почти так же, как полицаи. Максим лежал спокойно, только тело его, само по себе, слегка вздрагивало при каждом ударе. Он же разглядывал тени на подушке и думал о том, что надо бы найти существо, которое ломилось в дверь прошлой ночью. Кто знает, на что оно способно?

Наконец Ларс остановился.

– Там бить больше некуда. Да и от крапивы – мочалка одна осталась.

– Ты можешь выжать сок мне на спину?

Прохладные капли оросили пылающую, израненную кожу. Боль жгучая, резкая, понемногу утихла. Максим вытянул руки перед собой и задремал.

Его разбудил Ларс:

– Вот это эффект! Воспаление стихло. Рубцы… раны, конечно, еще долго лечить придется. Есть будешь?

– Что-нибудь по мелочи, – Максим выжал остатки крапивы на футболку и натянул ее через голову. – Поедим и пойдем, поищем замонстрячку. Не то следующую ночь мы можем не пережить.

И Максим достал из рюкзака патрон аммонита, детонатор и огнепроводный шнур. Ларс выразительно наклонил голову и почесал затылок: