Свалка времени. Часть 2. Последний грех

Когда-то Максим уже натыкался на нечто подобное. Взлетная полоса с выцветшей разметкой, технические постройки, вышка, самолеты, которые уже никогда не полетят – все казалось знакомым. Но было и кое-что новое: три красно-белые полусферы высились позади узкой лесопосадки. Деревья скрывали основания странных и грандиозных сооружений.

– Ты ведь это искал? Командный центр стратегических ракетных сил. Зона и привела нас туда, куда ты всей душой возжелал попасть. Даже транспорт выдала, – Максим посмотрел прямо в лицо Ларсу и спросил в упор: – Зачем тебе старые коды запусков ядерных ракет? Только не увиливай от ответа. Я ведь с самого начала знал, что ты недоговариваешь… авантюрист.

Норвежец поднял руки:

– Не коды! Траектории! Мне нужны траектории их полета! Данные для создания высокоточной противоракетной обороны НАТО.

– Все это давно устарело и всем известно…

– Не всё! Есть данные, актуальные до сих пор. Это нам сильно поможет.

Максим почесал затылок стволом ТОЗика. Как патриот он, конечно, обязан послать иностранца куда подальше. Но страны, в которой он родился – СССР, давно нет. Так почему бы и не помочь борьбе за мир во всем мире? Тем более что Ларс снова говорил неправду.

– Ладно, поехали, – отрезал он. – Зона рассудит.

И Ларс повел бронетранспортер к бело-красным куполам. Когда же машина остановилась между их серых бетонных оснований, Максим нацепил на плечи рюкзак. Больно, но терпимо.

– Зачем это тебе? – Ларс поставил бронетранспортер в уцелевший гараж. – Мы быстро – туда и обратно. У меня есть план ходов и помещений. Нам вниз, прямо по коридору и налево. Там центральный пост управления.

– Забудь. Обратного хода нет, – Максим повесил на плечо ТОЗик. – Если мы спустимся вниз, назад мы уже не вернемся. Наш замечательный транспорт придется оставить здесь. Потом придется искать другой. Ну, или чапать пешкодралом. Так идем? Или нет?

– Идем. Ради этого я здесь. А там что-нибудь придумаем.

– Или не придумаем…

Ларс не обратил внимания на последнюю реплику. Норвежец, в свою очередь, нацепил рюкзак, взял карабин и пошел к входу в самую большую башню.

На контрольно-пропускном пункте было пусто. Лишь плакат, предупреждающий дежурного о бдительности да отполированная руками вертушка, напоминали о старых временах, когда в командном центре кипела жизнь. Офицеры, многие из которых видели большую войну, спешили к своим боевым постам, а солдаты отдавали им честь…

– А вы кто такой? – спросил безусый боец через окошко в бронированном стекле. – Представьтесь по форме, офицер!

– Командир зенитного комплекса старший лейтенант Безымянный, – ошарашенно сказал Максим.

– Предъявите пропуск в развернутом виде!

Пузатый майор сдвинул Максима в сторону, приложил руку к козырьку и прошел пост, сдвинув вертушку.

– Его же вы пропустили! – возмутился Максим.

– Это помначштаба, ПНШ. Его все знают! А вас я впервые вижу, старлей. Пропуск!

– А можно я просто пойду? – Максим развернулся.

Солдат нажал на кнопку тревоги. Откуда-то прибежали еще два бойца, повалили Максима на пол и почему-то начали бить по щекам. С минуту он отбивался, потом увидел над собой Ларса и разжал кулаки.

– Ну ты даешь… Чуть меня не отметелил, – норвежец подал руку.

Максим встал, отряхнул пыль и ехидно оскалился:

– Спасибо за точное следование моим инструкциям. Здесь все кишит призраками. Следи за мной в оба. Увидишь хоть что-то подозрительное – отвесь подзатыльник. Иначе я могу и не вернуться из астрала. Видишь ли, друг Ларс. Призраки – это такая штука, что от них не поможет ни нож, ни ружье. Но для тебя они безобидны – ты их не воспринимаешь. Зато для меня души усопших опаснее любого монстра.

Максим перелез через вертушку и пошел к широкой лестнице. Ее облицованные гранитом ступени скрывались в темноте подземного этажа, но никелированные перила сверкали в белых лучах светодиодных фонарей. Вот как выглядит лестница в никуда.

В нижнем коридоре на полу лежала сухая, как порох, пыль. Ботинки оставляли на ней отчетливые отпечатки. С потолка свешивалась паутина. Она висела строго вертикально: воздух в подземелье был совершенно неподвижен и сперт. Каждый вдох давался с трудом: очевидно, вентиляция не работала с того самого дня, когда забросили командный центр.

Ларс поднял руку и коснулся паутины. Максим застыл, превратился в столб: наверняка сейчас явится тот, кто сплел сеть. И кто знает, насколько он силен?

Паутина рассыпалась хлопьями. Ларс собрал их на ладонь, потер и понюхал.

– Асбест, – подытожил он свои изыскания. – Противопожарная изоляция. На случай ядерной войны все здесь рассчитывалось. Сколько сил и денег ушло…

Максим вытер пот со лба, облегченно выдохнул и пошел к ответвлению в боковой, левый ход. В конце его темнела невзрачная с вида дверь с двумя задвижками.

– Стой! – выкрикнул Ларс. – Я же не сказал, в какой проход нам идти. Их три!

– А что, неправильно?

– Правильно. Как ты угадал?

– На стене написано: хранилище.

Ларс коснулся выкрашенного в зеленый цвет бетона:

– Нет здесь ничего.

Максим в свою очередь потрогал стену и пожал плечами:

– Тогда забей. Идем.