Свалка времени

Завизжали дети, в этой разноголосице Максим услышал сдавленный стон Олеси. Проводник пулей вылетел наружу, открыл кормовую дверь и закрыл руками лицо: на месте Ирины в пустоту таращился скелет в обрывках одежды.

- Выходите, - горько сказал Максим. – Приехали.

Дети, попрыгали на землю. Яна испуганно шарахнулась от вездехода. Медленно выбралась Олеся, стараясь не смотреть Максиму в глаза. Майор галантно подал руку Ирине…

Ирине? Разве только что… нет, совершенно целая и невредимая она улыбается, не в силах понять, почему все смотрят на нее с ужасом и недоумением.

Максим почувствовал: их ждут. Нет, не враги. Но и не друзья. Просто заинтересованные в чем-то люди.

Кто-то предусмотрительный приставил к периметру лестницу.

Майор взял Максима за плечи, встряхнул и сказал, внимательно глядя в глаза:

- Помни, что я тебе говорил. Ни слова о «кроте». Вопрос жизни и смерти!

Церпицкий забрался наверх, осмотрелся и спустился вниз по ту сторону периметра - «на волю». За ним, словно маленькие обезьянки, перемахнули через ограду дети.

Яна посмотрела на Проводника, прижалась, чмокнула в небритую щеку и ойкнула, уколовшись. Лестница задрожала от резких, порывистых движений девочки.

Олеся посмотрела Максиму в глаза.

- Я жду тебя! – просто сказала она и взлетела наверх.

Ирина пропала. Максим огляделся и увидел сидящий в траве истлевший труп. Мгновение: и девушка, живая и здоровая, поднимается на ноги.

- Мне нехорошо, - прошептала она и взяла Максима за руку. – Помоги.

На ступень легла костлявая рука скелета.

- Да отпусти же ты ее! – закричал Проводник, вкладывая остаток сил в отчаянный крик. – Или туда или сюда! Не мучай! На, возьми меня, если хочешь! Подавись!

Ирина медленно, шаг за шагом, забралась на периметр. Девушка была между двух миров, везде и нигде одновременно. Проводник больше ничем не мог ей помочь.

В глазах поплыло, ноги подкосились, и Максим рухнул навзничь. Но когда Ирина спрыгнула на сильные, готовые всегда поддержать ее руки, он точно знал: все обошлось. Она будет жить.

Сознание померкло, неясные тени плясали вокруг. Кто-то подхватил Максима, поднял высоко-высоко, к звездам, а потом опустил на землю. В родной и знакомый, но такой жесткий и неудобный мир. И Проводник точно знал, кто это: кроме майора и Олеси, ни у кого не хватило бы смелости вернуться обратно в Зону. Разве что у него самого.

Что-то больно укололо в руку. В глазах прояснилось, и Максим вздрогнул от ужаса, увидев перед собой знакомое лицо с мясистым носом. Значит, полковник ФСБ Александр Фирсов лично контролирует операцию.

- У Петровского был пистолет «Гроза». Где он?

Максим сунул руку в карман и протянул оружие рукояткой вперед. Особист брезгливо поморщился:

- Спрячь и никому не показывай. Понял?

- Зачем он мне? – растерялся Проводник.

- А мне? – набычился Фирсов. – Петровский сдох, дело закрыто и засекречено. Пусть у тебя будет – надежнее.

Зрение понемногу вернулось, и Максим буквально увидел небо в клеточку. Розовые облака робко проглядывали сквозь зарешеченное окошко.

- Меня в тюрьму? – вздохнул Максим.

- За что? – растерялся Фирсов.

- Я же давал подписку… и все равно пошел в Зону.

Полковник расхохотался, сверкая отбеленными зубами:

- Надо внимательно читать, что подписываешь. Подписка называется «о неразглашении». Но никто не может запретить человеку пойти в поход, например, в тундру. Будь ты в чем-то виновен, с тобой был бы совсем другой разговор!

- Зачем же вы засунули меня в этот… воронок?

- Мне надо поговорить с тобой с глазу на глаз. Дружок, никто не будет сажать в тюрьму курицу, несущую золотые яйца! Выкладывай все начистоту и с подробностями!

Фирсов откинулся на свободной лавочке, прикрыл глаза и соединил кончики пальцев.

Когда Максим закончил, огненные краски неба погасли. Особист включил плафон.

- Можно принять закон и признать Зону запретной территорией, - зачем-то присовокупил Максим к отчету.

- Ты дурак или сроду так? – спросил особист. – Хочешь, чтобы туда только ленивый не попер? Запретный плод всегда сладок, заруби это на своем наивном носу. Вот что: мы создаем школу для… особых детей. Тебе придется в ней работать.

- Неееее, - протянул Максим. – Я с детьми вообще никак.

- Педагогов и без тебя хватает, - нахмурился Фирсов. – Будешь консультантом. Отказов не принимаю: работа не пыльная, но важная. Свободен.

- Один вопрос! – почесал в затылке Максим. – Зачем вообще понадобилось тащить в Зону детей? Такой риск…

- Лучше бы ты не спрашивал! – прорычал Фирсов. – Как на духу скажу: в отделе «крот». Мы провернули комплексную спецоперацию, но на удочку попался только Петровский.

- Использовали детей, как приманку? Вот вы…

- А еще мы использовали тебя и майора. Нагло и с особым цинизмом. Государственная безопасность превыше всего. Разговор окончен. Ступай, пока я не разозлился!

Максим вскочил. Голова закружилась, и Фирсов еле успел подхватить его:

- У тебя нервное истощение… так сказал наш костоправ. Поваляешься несколько дней, жена витаминчики поколет. Будешь как огурчик.