"Сварщик" с Юноны

Золото, два ведра по меркам моего времени, а по массе 318 килограмм 790 грамм, если верить весам Лангсдорфа, упаковали в полотняные мешки и под неусыпным караулом от греха подальше складировали на судне. Брали только крупные самородки для пущего воздействия на воображение, песок отделять пока нечем, да и других дел образовалось по горло, так что оставим на будущее.

Моё внимание привлёк кузнец. Он уже второй день в переносной кузнице доставленной с батели на берег, поправлял индейцам их железные изделия. Скудный запас металла с борта он уже пустил в дело и сейчас отковывал криницы из свежесваренного железа. Я подошёл поближе, он как раз отбивал шлак из пористого бесформенного куска.

– Вот такого у нас не было, – задумчиво произнёс я, переворачивая клещами подобный рядом.

– А это, Вашбродь, – поднял закопчённое улыбчивое лицо кузнец Архип, – всё Пахом. Вооон он, – показал мне рукой на нашего старообрядца. – Говорит, что в ихних краях когда новь вдали от обитаемых мест поднимают и соху к примеру изломают, а запаса железа при себе нет, они по-старинке из Болотной руды выплавляют.

Заинтересованный, я пошёл в сторону групки грушеобразных сооружений почти в человеческий рост и увидел как женщины из глины Лепят такую под руководством Пахома, детишки волокут в корзинах от берега куски коричневого минерала. На мою просьбу Пахом охотно растолковал: – Да это, Вашбродь вот Болотная руда. Там видать раньше то ли ручей тёк, то ли вода разливалось постоянно, осела вот эта руда. Её вот с этим углем древесным, вчерась пережгли, вот сюды, сверху закладываем, разжигаем, да тут мехами воздух вдуваем, когда перегорает внизу Вот такая вот штука получается, – он подошёл к остывшей грушевидной печи, несколько раз ударив расколол самообожженную глину, – Это доменка такая маленькая, – отбросил ногой в сторонку серый бесформенный по виду камень, облепленный наростами шлака, – Конечно железо дрянное, не ровня казенному, но здешним бедолагам и то хлеб.

– Надо же, – качнул я подбородком влево-вправо удивляясь: – Голь на выдумки хитра!

Вернулся я к вождям и шаману, когда увидел как они поднялись, что означало – решение ими принято. Вождь гортанно выкрикнул, племя стеклось к нам, шаман громко задал вопрос.

Вперед выступил юноша из тех, кто мечтает о подвигах: – О Великий Шаман краснокожих и ты Великий Белый Командор! Разрешите мне принести Вонючей Воды, я самый быстрый бегун в племени!

Шаман молча кивнул, теперь все условности соблюдены и его руки в случае трагедии чисты.

Отряженному молодому охотнику я в теле Резанова выдал глиняную крынку и наказал заходить из-под ветра как на зверя, у озера задержать дыхание, зачерпнуть и прытко уносить ноги.

Час спустя я, не веря своему счастью, нюхал едва не переливающуюся через край емкости блестящую антрацитом нефть.

Чуть позже меня нашёл Быстроногий волк: – Мой белый брат Командор, Быстроногий волк хочет с тобой говорить.

– Да, – Я закончил отдавать распоряжение и мы втроём с переводчиком отошли в сторонку. И Орлиный коготь перевёл: – Быстроногий волк просит тебя, бледнолицый брат Командор, чтобы ты распорядился обучить кузнечному ремеслу нашего воина Объятья медведя. Когда-то он был хорошим охотником, но в погоне за оленем неудачно спрыгнул с поваленого дерева, вот сломал ногу, с той поры как следует охотиться не может, а вот тянет его к кузнечному ремеслу. Поучиться было негде.

– Хм. Сейчас решим, – мы подошли к кузнецу: Архип, – Я передал просьбу. Тот заулыбался: – А чё, Вашбродь, мне это ещё к лучшему. Будет помощником. Всё наши высвободятся, – он кивнул на хмурого помощника-молотобойца, – дел-то невпроворот. Где он? – Вот, – Быстроногий волк подозвал соплеменника. Подковылял кряжистый индеец, который видимо свою покалеченность компенсировал руками. Оставив Орлиного когтя, чтобы перевёл ученику Архипа какие-то слова и первоначальные сведения мы с Быстроногим волком довольные друг другом разошлись по своим делам.

Я уже отдалился шагов на десять, когда услышал звон молота о наковальню и бросил беглый взгляд через плечо, новый подмастерье-молотобоец уже по указаниям нашего кузнеца отбивает металл. А мне требовалось утрясти с краснокожими ещё один вопрос.

– Скажи Тяжёлый камень, сколько у вас народа, сколько в твоём племени людей? – поинтересовался я у вождя, встретив того у самовара.

– Воинов осталось мало, на лицо вождя мирного времени набежала туча и он показал на руках, получалось около чуть больше двух с половиной десятков. – Остальные старики, женщины да дети из-за проклятых Гринго. – в сердцах скрипнул зубами индеец. – Зачем Мой белый брат Командор спрашивает?