"Сварщик" с Юноны

Рядом шапка-треух, из-под закрайка овчинного козырька торчит уголок – я присмотрелся: Ба! – Так это же один из наших мешочков!

Который сразу узнал, поскольку сам брал все в скорняжной мастерской Русско-американской компании, сам ставил на них печати. Поднял: Сургучной печати нет, но Вот же штамп "РАК", да я их сам насыпал, почти что каждый в лицо знаю! Выудил пару золотых самородков.

Взгляд мужика наконец стал осмысленным, Я осмотрел его с уважением: метр девяносто и килограммов под девяносто Бугай. Дожидаться покуда он совсем очухается не стал, скрутил ему руки, стреножил, так как нас учили, чтобы не убежал. И этого бандита отволокли к товарищам, а я направился проверить наш ящик с золотом – так и есть, одного мешочка недостает!

Спустя пяток минут всех разбойников стащили под скалу. Я подобрал грудную часть доспеха, которая сделана достаточно любопытно: как бы из двух половинок и немножко углом вперёд, как нос у корабля, Фернандо с видом знатока поведал, что это испанская кираса, так делали специально, чтобы копьё противника соскальзывало в сторону, Ну вот пуля и соскользнула, но правда пробороздила небольшой След, Хотя сталь хорошая, прочная, умели делать в Испании доспехи. Жаль, пуля размером с небольшой мандарин оставила приличную такую вмятину.

– Ты чё, Балда, глянь какую хорошую штуку попортил. В чём я теперь царю покажусь? – обратился к здоровяку. Тот зыркнул на меня:

– А ты шо, бариН, царя знаешь?

– Есть такое дело. – Я потряс ущербным полудоспехом: – А теперь показаться не в чем.

Детина поднял на меня неверящий взгляд.

Рассматривая вмятину Я обратился ко всем разбойникам: – Ну что, орёлики, с вами делать-то, а?

Они глядели волками исподлобья, а самый здоровый, как позже выяснилось, Атаман, пробасил: – Твоя взяла, барин. Одолел, веди к исправнику.

Я кхекнул и мотнул головой, как Сухов в "Белое солнце пустыни": – Ишь что захотел! Делать мне больше нечего, как вот всё брошу, и поведу вас к исправнику. Такой крюк давать из-за вас.

– А чаво, в расход пустишь?

Я покрутил пальцем у виска. Видимо это жест интернациональный, и у русских давно известен, потому что вожак напавших насупился.

Разбойнички притихли, уставились на меня.

– Я, в отличае от тебя, попусту людской кровушки не проливаю.

Почему-то это мое заявление возмутило атамана не на шутку: – Ты, барин, думаешь я что ли проливаю!? Промазал я, в скалу метил, попугать токмо… – скрипнул он зубами и отвернулся.

– Попугал так попугал, – я демонстративно провел пальцем по вмятине, – Вот в чём, балда ты эдакая, я теперь перед царем предстану?

Атаман угрюмо засопел.

Тебя звать-то как, меткий стрелок ты наш?

– Кондрат, – нехотя прогудел собеседник.

– Вот чего ты крысишься-то, Кондрат? Это не мы на вас напали, а вы на нас накинулись. Чего накинулись-то? Золота захотели? Так вот этот мешочек, – я потряс отобранным у него, – таких ещё там пяток есть, а больше нету. А в остальных ящиках наше оборудование, вон светокартинки мужики видали, мы экспедиция ученая, понимаешь?

– Это мы понимаем, – пробурчал атаман, – да кабы мы знали…

– Ладно, – посерьёзнил я, – вот чего: оружие мы у вас заберём, от греха подальше. А вас отпустим, некогда нам с вами валандаться.

Разбойники переглянулись и уставились на меня. И я закончил:

– Но имейте в виду: там, позади, идёт Караван русско-американской компании с мехами. Если вы супротив них чего удумаете, там ребята попроще, казачки порубают в капусту.

"Напрасно, Савелий, отпускаешь, супротив закону сие, среди них могут оказаться беглые", – осуждающе сказал как бы в правое ухо со-владелец тела. – "Вашбродь, а ты что предлагаешь?" – совершенно искренне поинтересовался я у хозяина тела Резанова. – "Даже не знаю", – сознался тот. – "Тогда поступим как решили, а там поглядим", – подвел я итог.

– Да знаем. Да не разбойники мы, твоя милость, – повел плечом атаман.

– А кто же?

– Золотопромышленники. Да вот с золотом не удалось, искали жилу. Вот Макарку подобрали со Степаном, друг от дружки бегали, Ну а тут вы… Вешка прибёг, грит: "Купчина с золотишком изрядно чешет, шуганём только, оберем и в тайгу, ишши свишши"…

– Ну что ж, поверю на первый случай. Даёшь слово, атаман, что больше не будете?

– Добрый ты, барин, – усмехнулся тот. – Но деваться некуда, слово тебе дам и слово моё верное, будь спок.

– Ну отлично, – Я перерезал путы.

Растирая руки, атаман прогудел: – А всё-таки ежели бы ты, барин, меня ентой железякой не оглоушил, я бы тебе уложил.

У меня мгновенно созрело решение, рискованное, но в случае успеха сулившее превосходные барыши:

– Да ну! – усмехнулся я: – А давай один на один, вот прямо сейчас, никакого оружия, просто так, на кулаках.

– Да ладно, – верзила оскалился, – тебе пальцем тронь, вон твои накинутся.

– Никто не накинется, всё по-честному. Меня Николаем Петровичем зовут, – я протянул руку Кондрату, моя ладонь утонула в его лапищи.

Нас окружило кольцо любопытных болельщиков.