Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941

В августе Риббентроп решил надавить на союзника посильнее. Если японцы пропустят во Владивосток еще хотя бы один корабль, то будет создан неприятный прецедент. Все начинается с обыкновенных грузов, а закончится поставками «топлива, пушек, самолетов и вооружения всякого рода». Разве это соответствует духу пакта? Неужели японцы так наивны, что верят словам Рузвельта? Он предложил японцам создать дальневосточную зону безопасности и начать «играть с американцами по их же собственным правилам». Не беспокоили Риббентропа и возможные столкновения между судами Японии и США. Мы знаем, что одновременно Риббентроп требовал от немецких адмиралов проявлять сдержанность в Атлантике. Говорил ли он японцам о сдержанности? Ничего подобного. Он заявлял японцам, что конечно же лучше было бы просто разгружать суда и отпускать их, но не будет ничего плохого, если им придется отправить несколько судов на дно, «если американцы не подчинятся». Но, несмотря на туманные обещания японцев, первый американский корабль в сентябре беспрепятственно прибыл во Владивосток. Доклад немецкого посла в Вашингтоне по этому по-воду (американцы испытывают «удовлетворение от того, что им удалось запугать японцев») оправдал самые худшие опасения Гитлера.

У немцев были свои стратегические причины настаивать на вторжении Японии в Россию, особенно после того, как осенью наступление на Москву захлебнулось, а Америка еще не занимала главного места в немецкой дальневосточной политике. Но им и здесь пришлось принимать ее во внимание, и одна из главных причин, почему не удалось убедить японцев вступить в войну, заключалась в том, что Германия и Япония по-разному оценивали то влияние, которое это событие оказало бы на США.

Вторым аспектом японской политики, который интересовал Германию в 1941 году, было ее продвижение на юг, имевшее непосредственное отношение к планам Соединенных Штатов. К марту японцы далеко продвинулись к обретению вожделенного влияния в Индокитае и Таиланде, хотя Голландская Ост-Индия все еще не желала подчиняться им, частично под давлением Великобритании и США. Что касается Сингапура, то немцам было сообщено, что хотя «желание напасть на него» не исчезло, эта операция откладывается из-за того, что Япония не знает, как отреагируют на это Англия и Америка, а кроме того, что необходимо было решить китайский вопрос[138].

В конце июня и июле японцы всячески стремились возобновить свое продвижение на юг, и Мацуока сообщил Отту, что напряжение в Голландской Ост-Индии стало невыносимым и что Сингапур будет оккупирован в недалеком будущем.

В течение осени Отт сообщал, что нанесение удара в южном направлении возможно «в любое время». Осознав неизбежность столкновения с англосаксонскими странами и испытывая серьезную тревогу по поводу снабжения нефтью, вооруженные силы Японии, по сообщению Отта, были готовы начать блокаду Сингапура, оккупировать Таиланд и Филиппины и нанести удар по Борнео и Суматре. Вашингтонское посольство также сообщало, что нехватка сырья толкает Японию на юг, причем в это понятие надо включить и Филиппины. В ноябре передвижение японского флота в юго-западном направлении отмечало немецкое консульство в Сайгоне, а посол Ошима сказал Риббентропу, что, хотя операция против Сингапура отложена до следующей весны, движение на юг стало теперь «неизбежным» и что японцы должны быть готовы и к нападению на Филиппины. 21 ноября Отт телеграфировал в Берлин, что наступило время принятия решения о сроках начала этих операций, включая и «внезапное нападение на Филиппины».

Учитывая все это, немцы не сомневались, что главным фактором в расчетах японцев были США и что действия Японии неизбежно приведут к столкновению с ними, возможно даже вооруженному. В январе 1941 года Отт писал, что планы японцев полностью соответствуют немецким интересам, за исключением того, что они «могут спровоцировать войну с Америкой». Американцев изображали как людей, стремящихся «саботировать» установление нового порядка в Азии, и в Токио хорошо знали о том, что Америку очень тревожит японская экспансия. Мацуока лично объяснил Гитлеру положение вещей и предсказал пятилетнюю войну с Америкой как вполне реальную.