Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941

На Нюрнбергском процессе Геринг отозвался об этом документе как о «записке Генерального штаба… не имеющей абсолютно никакого значения». Йодль истолковал его совсем в другом смысле – атлантические острова рассматривались в качестве «форпоста в случае вмешательства Америки в войну, и нам пришлось принять эту идею во внимание. Мы были вынуждены рассмотреть этот вопрос, по крайней мере, теоретически, и именно об этом он [Фалькенштейн] и сообщает фон Вальдау в своем письме».

Итак, мы убедились, что руководство Германии рассматривало возможность войны с Америкой, но эта идея не была сочтена достаточно серьезной или срочной, чтобы заняться ее детальной разработкой. Мне хочется вспомнить в этой связи патетичное заявление генерала Варлимонта о том, что Генеральный штаб начал планировать военные действия против США сразу же после телефонного звонка, который раздался на следующий день после нападения японцев на Пёрл-Харбор.

Таким образом, вывод, сделанный на Нюрнбергском процессе, что «возможность непосредственного нападения на США в будущем рассматривалась и обсуждалась», является справедливым. Но, как отметил прокурор, намерения Германии «относительно США должны рассматриваться с учетом основных планов и непосредственных внешних действий в других районах». Основной план немцев, если таковой у них имелся, был направлен на завоевание Европы, и Гитлер так никогда и не сумел выкроить время для разработки планов завоевания Америки. Поэтому обвинение Германии в том, что она собиралась напасть на США и разрабатывала планы этого нападения, было совершенно справедливо признано недоказанным.

Были, конечно, и непрямые, мирные способы немецкого проникновения в Соединенные Штаты. Идеологическая подрывная деятельность вполне отвечала заявлениям Гитлера о разрушении общества изнутри путем «подавления воли народа к самосохранению». Как мы уже упоминали раньше, Гитлер в начале своей карьеры вынашивал идею национал-социалистической революции в Америке. Согласно одному американскому источнику, Геббельса в 1939 году спросили, кто станет следующей жертвой Германии после падения Франции и Англии, на что он якобы ответил: «Вы это прекрасно знаете: Соединенные Штаты. Мы взорвем их изнутри»[162].

Вспомним различные проекты и предложения партийных групп, призывавших поднять на борьбу американских немцев. Эти группы занимались также пропагандистской и шпионской деятельностью. Впрочем, как отмечали дипломаты, предпринимаемые ими попытки были бессистемными, неловкими и отличались оборонительным характером. Никто из них не предложил согласованного, хорошо продуманного плана действий по разрушению Соединенных Штатов изнутри. Нет также никаких свидетельств о том, что предпринимались попытки экономического проникновения Германии в США. Наоборот, как было сказано в предыдущих главах, развитие немецко-американских отношений сдерживалось постоянными спорами, которые продолжались до самого момента вступления Америки в войну.

Другим непрямым средством, которое могли использовать немцы, было создание идеологической, экономической и, быть может, военной базы в Латинской Америке для нападения на США в будущем. Администрация Рузвельта была уверена, что именно этим немцы и занимаются. Особенно примечательна в этом отношении знаменитая карта, на которую Рузвельт ссылался в своей речи, произнесенной 27 октября 1941 года. На ней были показаны районы Латинской Америки, куда немцы уже проникли и куда, по мнению американцев, собирались внедриться. И хотя в подлинности этого документа многие сомневались[163], президент и его коллеги были искренне уверены, что немецкая угроза США исходит с юга. Поэтому администрация Рузвельта всегда очень резко реагировала на всяческие волнения и столкновения в странах Латинской Америки, думая, что они были спровоцированы Берлином.

Халл считал, что Германия ведет против Соединенных Штатов ожесточенную, непрерывную пропагандистскую войну. Он пришел к выводу, что Латинская Америка стала «для нацистов психологическим и экономическим плацдармом в Западном полушарии». Если бы Британия капитулировала, писал после войны Халл, Германия выполнила бы свою программу проникновения в этот регион и установила бы над ним свой контроль со всеми вытекающими отсюда последствиями для США. Эти опасения были переданы Томсеном в Берлин вместе с обширным комментарием американской прессы по этому вопросу.